И с тобою я не спорю,
Даже если прав порою.
Очень трудно, очень плохо.
Что же делать, все пройдет.
Не хочу я плакать, охать.
Что мне чуждо – отойдет.
«Дайте губам напиться…»
Дайте губам напиться,
Дайте спастись от жажды.
Это должно случиться.
Встретились мы однажды.
Дайте звезде погаснуть,
Что бы она не видала.
Пусть отвернется месяц.
Дайте концу начало.
«Здравствуй!» – Я не ответила,
«Здравствуй!» – Я промолчала.
Что ж ты звезда светлая
Блестела, не закричала.
Направь ты свое сияние —
Всю остроту лучей —
В сердце разъокоянное
Больней, сильней, горячей.
Поздно уже, иль рано.
Странно это. Все странно.
«Как же это, как же странно…»
Как же это, как же странно,
Новая на сердце рана.
Там, где сердца не было давно,
Вдруг забилось, застучало,
И молчало, и кричало,
Что любви мне чувство не дано.
Пусть навеки и не надо
Вспоминать былые мысли.
Мы не вместе. И в награду
Солнце спалит наши письма.
День проходит без страданий.
День с другой рукою связан,
С музыкальною рукою. Истязай себя —
Наказан. Мной, судьбою и природой.
Счастье ты свое погубишь.
Убегаешь. Ты ведь гордый.
Но меня ты любишь, любишь.
Химия
О превращениях наука,
Соединениях с «ОН».
Не говори – «Какая скука»,
Как говорил Онегин наш.
Измена цвета, разложенья,
Реакций ядерных полна,
Молекул связь и замещенье,
Волшебница миров она.
Я оды не пою науке,
Они глупы, они пусты.
Быть может рифмы мои сухи
Для сей науки красоты.
R-NH2
Талан
(Поздравления Б… (А.А.))
Тебя я поздравляю,
Чтоб на душе твоей
Развеял все печали
Тот ветер чудных дней,
Чтоб сердце биться стало,
И чтобы, как во сне
Перед тобой предстала
Та сказка вся во мгле.
И чтоб тебе приснился
Тот чудный зимний лес,
Где в инее деревья
И множество чудес.
Где белые сугробы стоит сосна и ель,
И между грустных веток качалась колыбель.
А в этой колыбели ребенок тихо спал.
И лес стонал и плакал, как человек, рыдал.
Не так давно красавица младая здесь была,
Оставила ребенка, тихонечко ушла.
Кукушкой улетела, оставив колыбель,
А лес смотрел угрюмо,
И все гудел, гудел.
И в этой колыбели ребенок тихо спал,
А кровь все холодела, и он все замерзал.
Лес поражен коварством красавицы младой,
Укрыл дитё ветвями, навеял сладкий сон.
И звери все и птицы оберегали ту,
Что в этой колыбели уж отошла ко сну.
Верхами белка скачет, роняя хлопья снега.
Внизу волчонок плачет под звуки колыбели.
Но во уже ребенок взрослее стал, умней.
И вот из колыбели давно уж встал своей.
Но леса он не видел, он видел солнца жар,
Созревшие платаны и их чудесный дар.
И представлял себя он под зернами гранат,
Которые на землю летят, летят, летят.
Их солнце освещало и радовало их.
И как кровинки красной родной крови его
Они питали землю и сердце, что в груди
Так жалобно стучится и ждет родной крови.
Итак, не человеком, не зверем, не орлом
Росла девчонка эта под пологом лесов.
А звали её Олей, а значит, это я,
Росла среди деревьев, не видела жилья.
Ни звери и ни птицы утешить не смогли,
А родина исчезла, осталась я вдали.
И часто вспоминая родную сторону,
Гранатинки я вижу, родную кровь мою.
О родина, о счастье, но мне не суждено
Добраться и увидеть граната лишь зерно.
Но для меня платаны все шелестят листвой,
Запомни, край мой милый, я навсегда с тобой.
Но солнца свет мне видеть грозой запрещено.
Но для меня на небе Луна всходить должна,
И серебристым светом сожжет меня она…
Вот что тебе поведать хотела я давно,
Зачем теперь разглядывать замерсшее стекло.
А мне все тяжелее день ото дня.
Живи в России этой, счастливей будь меня.
К И.
Если сердце – сплошная рана, рваная.
Что сказать тебе? – «Что я права?»
«Что меня забросил ты не рано ли?».
Видишь, я еще не отцвела.
Если кровь кипит и стынет, как помешанная,