Чтоб осенью вновь улететь.
Еще далеко до осенних морозов.
Пока обновить бы житье. –
Забыты колхоз, председатель колхоза,
А фермера знаем в лицо.
Неужто такое опять повторится –
Крушенье, разрушенный мост?
А может быть, просто во сне нам приснится
Стихия – кошмар, ледоход?
Апрель 2008
Ветер
С далеких времен сотворения мира
Крутым ураганом и легким зефиром
Все знают тебя на земле.
Вреда ты наносишь везде без разбора,
И пользы приносишь немало народу
В больших городах и селе.
По шатким постройкам, ломая, грохочешь,
Застукать умеешь кого и где хочешь,
Известный в миру озорник.
В эпоху людскую проделки любые –
Доныне твои добродушные, злые –
Рассказаны множеством книг.
Когда она рядом со мной как русалка,
Как рыба живая, плыла, чужестранка,
В прозрачных как солнце волнах,
На том берегу у широкой реки ты
Шелковое девы дремучей ракиты
Развесил белье на кустах.
Расстались мы с нею. Теперь это в прошлом,
Но в памяти крепко гнездится смешное.
Потеря рассудка и грех.
Но лишь неприветно уходит в забвенье
Добытый на пляже в тени у растений,
А ныне ненужный успех.
Про шутку твою и белье на деревьях
Расскажешь кому – так еще не поверят.
Таков уж, видать, мой удел.
Забыть хоть на время жемчужину-рыбку,
Растерянной жертвы смешную улыбку
Я даже во сне не хотел.
Хотя я и видел, и верю, и знаю –
В бескрайних пределах у ада и рая
Заставил ты многих роптать,
Не выпытать мне у тебя – эту деву
Плывущей, как в прошлом со мной между делом,
Тебе удалось ли застать.
Июль 2008
Другу юности
Други наши – лошади, собаки.
Мы – любимцы конного двора.
Выросли средь вдовушек и бабок,
Скачки – наша древняя игра.
Мы имели жилистые руки
И ступни, умытые росой.
Нас кормили бороны и плуги;
Правили мы ловко и сохой.
За работой жаркой, монотонной,
Где тревожный птичий крик, мой друг,
По себе, певучих и влюбленных,
Завели подруг.
Было – временами мы краснели,
Прикасаясь девичьей груди.
Но любить иначе не умели,
Жить иначе тоже не могли.
Миновали быстро все напасти,
И в кустах все живы соловьи.
Вот и нас наплыв любовной страсти
Поглотил, как море корабли.
Сверх того, в укромном нашем месте
Под пригорком, ивой и луной
У ручья мы распевали песни.
Подпевал Вийон.
Лето 2008
* * *
Походить по городу
в сумасшедшем темпе
В поисках покоя,
тихого угла
Я из дома вышел
с раннего рассвета,
Как проснулись птицы
с раннего утра.
Захожу в жилища,
говорю с жильцами,
Слушаю рассказы.
Вижу, как живут.
Как в водовороте –
люди здесь веками,
Не слыхать в помине о покое тут.
Где трущобы были –
развернули стройки.
Техники нагнали,
сровняли косогор.
И без передыха
правильно и бойко,
Сотрясая землю, все стучит копер.
Воробьев семейка прыгает по травке,
И в мгновенье ока –
как кирпич об твердь!
А ее уж нету –
врассыпную стайка.
В лапках хищной птицы трепыхает смерть.
Подустав немного, помотавшись вволю,
На погост я еду по Сухой реке*,
Где людей встречает
ветерок над полем.
Да ковыль высокий,
сумрак в сосняке.
Вот стою на месте,
где могила сына.
А вокруг зарыты –
молодые сплошь.
Старая ворона каркает с осины:
«Только здесь свой угол тихий
ты найдешь».
Август 2008
* Сухая река – поселок в Казани.
Ураган
Ветер обрушил деревья, постройки. –
Так он буянил во мгле!
И, разбуянившись вволю, обломки
Все раскидал по земле.
Может, устроили это крушенье,
Ради потехи, волхвы?
А человек, пока шло разрушенье,
Не приподнял головы.
Август 2008
Забытая деревня
Как теперь деревня тополиная,
Узкие тропинки юных лет?
Кто расскажет сказки нестрашильные
Маленьким, которых тоже нет?
Походить – увидишь травы чахлые
На лугах, и обмелевший пруд.
Там пасутся кони одичалые,
Не зови, они нас не поймут.
Мне понять бы прошлые события.
Я пока такой же, как и был.
Я ее любил, теперь забытую, –