Ещё с расщеплёнными красками
расщеплёнными что и тебя расщепляют
Ещё с травой и травой и травой
В иное – напоследок
будто касаясь
Встреча
I
Я боюсь безличного между нами, вещей, которые мы отбрасываем,
вместо того чтобы терпеливо нести, вещей, чью историю мы уже не
пытаемся вспомнить, и путей, идущих окольно, без надежды
я боюсь спины, ещё с остатком потребности к преображению под её
кожей, ещё с мелочным нервозным светом под опущенными веками,
боюсь я спины
боюсь одежды, одеял, дверцы шкафа, всего, что скрывает ещё живое,
с мелкими движениями и отверстиями в плоти, боюсь я век – не хочу
их полностью поднять, не хочу видеть спину, и ничего видеть не
хочу
наверное, мы искали крылья на спине, наверное, мы искали света
в глазах, искали мест, ходя по дорогам, друг друга, Бога
эта грязь, как тряпка, небрежно наброшенная на лицо, эту мстительную
рожу, смешки и захлопнутые двери – зрачок начеку во тьме,
царапающий вернувшегося домой
этот ком в горле, эти крики повторяющие прочтённые книги раздирают
их зубами без голода и глотают эти безвкусные таблетки прозил
ниамид мене текел упарсин и не думай не думай ничего такого, пока
наклоняется кастрюля луны, и блестящий жирный соус покрывает
всё слизью
чего хочет это отверстие в промежности – чего хочет эта знакомая
с детства плюшевая собачка, которая всё сидит как человек, передние
лапы сложив как руки, и смотрит
я боюсь этой собачки, фотографии на стене – мать с ребёнком, голубь
мира Пикассо который больше Земли, календарь смотрящий на нас
пустыми листами, наш страх и бегство, когда мы покрываемся по́том
каждый сам по себе
я боюсь этого отверстия в промежности, пытаюсь его закрыть – всё как
кактус и камень и спина и электропроводка которая не дотягивается
что есть встреча, сейчас когда мы закурили сигареты и обернулись
в воспоминания, теперь когда глаза уже не ждут чтобы посмотреть
в глаза, лишь изредка украдкой посматриваем один на другого,
любимого другого чужого, пылесосим, выворачиваем карманы, смотрим
пресыщенно на угри, плохую причёску но никогда не добираемся
до глаз
что есть встреча – кто-то мёртв, кто-то жив, комната полный ящик
картотеки, трамвай где видишь лишь спину другого, потрёпанная картонная коробка набитая хламом с давешнего переезда мыслей,
что есть встреча пока нас не разлучит смерть
выйдем ли мы – есть отверстие, проводка, контакт, когда мы неожиданно
его находим, и крылья понесут всё что не смогли мы, и смерть не будет
владычествовать,
но сон – Бог – что есть встреча, я хватаюсь за гребень, чтобы расчесать
его волосы, но у него самого гребень в руках, он вкладывает это яблоко
в мою промежность, но я ведь пресытилась, о осень, выдвижные
ящики, коробки и закрытый футляр радио, порыться бы в них
эти дороги, голоса на улице как блестящие рельсы, кто едет друг в друга
сквозь зияющую брешь, остался ли ещё кто-то – все ли уже внутри,
кран их швырнёт через склон.
Здесь должен быть предупреждающий знак, чего хочет эта смерть пред
моим взором, почему он не повернётся спиной, болен ли он
я боюсь этой болезни которая всё время сменяет сама себя внутри нас,
этой скаредности, запаха пота, забери его, он не похож на мой, комок
в раковине, удали его – всё заразно, вот смотри что даю тебе, так что
ты никогда этого не увидишь, что беру – улыбнись, ловко я, такое
большое-большое… да было неплохо, или раздражение, если не столь
уж оно большое, так ведь тут ты сам же и виноват, дружок
а дружок снова закуривает сигарету, смотрит вокруг себя и на частицы грязи