Я помню, вы говорили, что не способны…
Я помню, вы говорили, что не способны.
Не знаю, что на меня нашло.
Теперь под одной нескончаемой кожей
вы признаётесь в любви,
и я не смею мешать.
Я тоже думал – железный.
Куда там!
Стоило вам прикоснуться,
оказалось, что шёлковый.
Нужная вам, падшая?
Нужная вам, падшая?
Нет.
Вот и не ставьте меня в неудобное положение.
Искра
Я не знал, что вы курите.
Я ещё и выпить могу,
если есть настроение,
вина, даже виски.
Я такую как раз и искал.
ИзбалОванную?
Красоту.
Вредными привычками?
Нет, искренностью.
Игры любви
– Что-то мы не ругались давно,
без скандалов довольно скучно, —
начала она мыть посуду,
к жениху обращаясь.
Ну придумай хоть что-нибудь,
дай мне причину,
плесни голой правдой.
– Я тебе изменил.
В раковине взвизгнула чашка.
– С кем?
Ты уверен?
Она тщательно вытерла кухонный нож
и воткнула его в молчание:
Не на ссору
это тянет – на преступление.
кафе и сигареты
В одной руке горстка кофе,
в другой сигарета.
«Где же любовь моя?» —
буду губами пытать их долго,
они – тихо помалкивать,
пожимая плечами,
пока совсем не исчезнут.
Я оплачу счёт
этой жизни и прочих,
выйду,
так и не дождавшись ответа.
Свидание
– Позвольте, сегодня я угощу.
– Если только любовью.
– Вам со страстью,
изменой, капризами,
со скандалами
или ласковую?
– Мне покрепче,
я люблю неразбавленную.
Поцелуй – самое приятное из всех молчаний
Поцелуй – самое приятное из всех молчаний.
Привычка быть красивой
– Почему, я вхожу,
ты даже не оборачиваешься,
весь в экране?
– Дорогая, давай не будем.
Если хочешь, я чувствую красоту затылком.
– Ну скажи тогда, во что я одета?
– Ты стоишь – прекрасная, голая,
объятая полотенцем.
Я и так знаю, что ты красива,
и все это знают.
– Да,
но хотелось, чтобы не только знали,
но и говорили.
Ткань
– Снова в моей рубашке.
Неужели так нравится?
– В ней ты ближе,
вместе с твоими духами
будто укрываюсь объятиями.
– Я всегда говорил:
ты женщина необыкновенная —
не только ушами
любишь, ещё и носом.
– И глазами, и грудью, и кожей —
этот список можно продолжить,
но боюсь, наш обед остынет.
Кстати,
и еда из твоей тарелки тоже вкуснее.
Прогулка
– Вечер.
– Даже не говорите.
Луна.
– Его вечная спутница.
– Он не кормит её что ли совсем?
Осунулась.
– На прошлой неделе
сияла полная.
– Вы сегодня обедали, кстати?
– Нет.
– Вот и я.
– Давайте хоть поцелуемся.
Сладости
Как недостаток сна,
твоё лицо
целую,
спрашиваю:
– Где остальное?
– Под одеялом.
Посмотри,
там вроде оставалось кое-что.
– Десерт.
Когда уже
ты перестанешь прятать от меня его?
Университеты
Тело её прекрасное
съела изящно шуба.
– Мне пора на учебу, —
сказала, добавив:
– Надо,
как бы уходить не хотелось.
Губы её приклеились к моим поцелуем.
Я спросил:
– Откуда такие знания
глубокие?
Сколько надо учиться,
чтобы так целоваться?
Она, исчезая, ответила:
– Из знаний самое ценное —
знать, что ты меня любишь.
Старые записи
– А ты всё такой же,
всё так же не понимаешь женщин.
– Мне кажется, это они – меня…
– Позваниваешь?
– Бывает.
– Суверенностью, что всё ещё любят?
– Когда грустно, все звонят бывшим.
Часто не узнают по голосу,
слышу, как постепенно
стирают из памяти.
– Это ещё цветочки.
В конце концов останется
только несколько записей
о том, что когда-то для них не сделал.
Чем больше ты упиваешься кем-то…
Чем больше ты упиваешься кем-то,
тем легче тобою закусывать.
Молчание
– Ты не знаешь, кем был в прошлой жизни?
Опять молчишь.
А мне кажется – животным.
– Почему это?
– Всё понимаешь,
но сказать, когда надо, не можешь.
История одного некрепкого кофе
– Вы прекрасны, —
предложил он ей взгляд,
наполненный ожиданием.
– В этом весь ужас
моего положения.
Она пригубила чашку
– Не понимаю.
Взял в руки сахарницу.
– Мне кажется, только за это и любят.