– «Деревня, вмещающая реку»?! – удивился я, узнав, что название, хорошо отражающее нищету деревни, заменили на это маловразумительное имя. – То есть раньше здесь вода была в дефиците, а сейчас ее стало много?

– Ха-ха, господин писатель, ваша догадка резонна. К ответу на этот вопрос мы вернемся, когда вы посетите дом некогда нищей семьи… – заинтриговал меня местный ганьбу.

– Похоже, с названием Ланьнитаньцунь связано много историй! – я даже не мог представить себе, как оно так эволюционировало, поэтому просто рассматривал эту деревеньку в Сихайгу, расположившуюся в горном ущелье и прославившуюся как «чемпион среди неплодородных земель»…

– Видите, у подножия горы много-много пещер вырыто? Это бывшие жилища местных жителей… – указал здешний ганьбу.

– Когда они покинули эти жилища? – поинтересовался я, разглядывая эти горные пещеры, больше всего подходящие для первобытных людей.

– Да недавно совсем! Все мы в детстве еще жили в таких яодунах[6]… – ответил местный ганьбу, которому было едва за сорок.

– То есть местные жители до семидесятых – восьмидесятых годов ХХ века еще жили в пещерах? – подсчитал я в уме.

– Ага, можно так сказать.

Наш автомобиль притормозил на склоне возле каких-то руин.

– Еще два-три года назад деревня Ланьнитань располагалась здесь, давайте посмотрим! – предложил ганьбу.

Мы с коллегами из «Хуанхэ чубань медиа груп», сопровождавшими меня в поездке, вышли из автобуса и прошли к старым, заброшенным деревенским хижинам среди деревьев. Я впервые увидел жилища простых обитателей Сихайгу, где они жили до 2017 года. Каждая хижина состояла из трех-четырех помещений, разделенных глинобитными перегородками, крыши одних домов покрыты черепицей, других – пластиком вперемешку с соломой; большинство домов наполовину утоплены в горный склон, часть помещений располагается в пещере, часть выступает над горной кручей. Здесь долго никто не жил, поэтому все дворы поросли сорняками и диким кустарником, словно это место оставалось необитаемым уже несколько столетий…

Старый дом в деревне Ланьнитаньцунь

– Если бы генсекретарь Си Цзиньпин не призвал всю страну поддержать нас в борьбе с бедностью, наше поколение тоже коротало бы свой век в таких жилищах! – тяжело вздохнул ганьбу.

– Сейчас ни вы, ни малоимущие семьи уже не живете в таких домах? – задал я особенно волновавший меня вопрос.

– Нет, к концу 2020 года уже никто в Сихайгу не жил в таких домах! Все перебрались в новое жилье с новыми дворами!

– Точно? – я начал терять терпение.

– Абсолютно точно! Отвечаю! – ганьбу звонко стукнул себя в грудь.

– Вот и славно! – я тоже шутливо стукнул его в грудь кулаком и махнул всем: – Поехали, я хочу посмотреть на новые дома деревенских!

– Едем, едем! Осталось три минуты пути… – мы погрузились в автобус, наш ганьбу возбужденно потирал руки. – Ланьнитаньцунь наполняли вопли и рыдания, а Ханьцзянцунь наполняют смех и радость… Господин писатель, я плохой поэт, зато вы для себя сделаете открытие, когда увидите новую деревню Ланьнитаньцунь!

– Неужто и правда все так хорошо? – усомнился я.

– Хотите верьте, хотите нет – дело ваше…

Автобус вырулил на необычайно просторную равнину. После долгих петляний среди гор и ущелий это было подобно внезапному прозрению, на душе просветлело. Всюду пестрели цветы картофеля, теснились незнакомые дикие горные цветы, колыхающиеся словно в приветственном жесте… Мягко шелестел ветер, будто омывая наши лица своими порывами, становилось легко на душе и весело. Синее небо и белые облака над ущельем в сочетании с зелеными горными пиками делали это место настоящим раем на земле, полностью завладевающим мыслями. Разве здесь можно было не отдаться безмятежности и не предаться грезам?