Поднялся сильный ветер, пыль, листья и разный хлам заметались в воздухе, стали собираться в вихрь, кружась в маленьких воронках. Они струились вокруг Казимиры, закрывая ее и Вишуя в кольцо.

Тучи в мгновение ока набежали из неоткуда и заволокли небо, стало темно, и лишь ведьма и чудь излучали слабое свечение. В мгновение над ними заискрились молнии, озаряя пространство вокруг и клокоча, разрывая барабанные перепонки.

Шепот постепенно перерастал в гул, со скоростью, подвластной лишь настоящему мастеру, она повторяла молитвы и заговоры одновременно другим, начиная руками водить по телу Вишуя.

Он распахнул веки, глаза в бешеном ритме стали метаться в разные стороны. Лицо скривилось в ужасающем вопле боли. Он весь изгибался и корчился, а червь продолжал шириться и струиться по коже. Ныряя между ребер и и заворачиваясь в узел вокруг шеи.

Казимира подцепила его ногтями и символ за символом стала отдирать его от тела, оставляя ужасающие раны и ожоги.

Вокруг Вишуя и ведьмы образовался купол, молнии били прямо в центр, спускаясь по бокам и уходя под землю, вихрь поднимал небольшие обломки в небо и яростно швырял их в разные стороны, разрушая все что осталось на пустыре. Агнеша с Вуком поспешно перебрались подальше, опасаясь что их заденет, и укрылись в руинах какого-то сарая.

Казимира перешла на крик, в унисон с воплями Вишуя она взывала к высшим силам. Ее волосы утратили свой цвет, стали совсем белесыми, как у коренной чуди, что означало, что она в контакте с другими душами и недугом под кожей Вишуя. Глаза закатились, она раскачивалась под песнопения в разные стороны, по волосам пробегали искры и пощелкивали, каждый раз жадно пытаясь поджечь ведьму. Колдовство души – огромный риск, ведь выпуская свою душу, каждый раз имеешь шанс не вернуть ее обратно, оставшись пустой человекоподобной скорлупкой.

Неожиданно, она с силой надавила на грудь Вишуя и вытащила оставшиеся символы. Вишуй издал последний вопль и потерял сознание. Вся его грудь была покрыта ссадинами и ожогами, а синяки наливались кровью, которая сочилась сквозь мелкие царапины и порезы. Казимира без сил повалилась рядом. Ее волосы снова стали набирать цвет, и только на пару седых прядей стало больше, ведь с каждым разом отделять душу становилось все сложнее.

Буря поначалу не утихала, но вдруг, пузырь вокруг них сузился и оглушительно лопнул, мгновенно разогнав непогоду. Ударная волна прошлась по обломках, подняла мусор в воздух и ушла далеко в поля и леса. Наконец, вихрь успокоился и пыль осела на землю.

Дело было сделано.

Вишуй не приходил в сознание, он был жив, но находился в глубоком сне. Агнеша обработала раны и наложила плотные повязки, сильно пропахшие травами и старыми едкими мазями, на что он даже не поморщился.

– И как скоро он придёт в себя? – поинтересовался Вук. Ему не терпелось отправиться дальше.

– Не знаю, но бросать его точно нельзя, нужно дождаться и убедиться, что с ним всё хорошо.

Казимира тоже все еще была без сознания, у неё поднялась температура и она вся обливалась холодным потом.

– Придётся ночевать здесь, нет смысла ехать куда-то с ними обоими без чувств, – Агнеша пожала плечами, размазывая травяную смесь по груди Вишуя.

Она затылком чувствовала ревнивый взгляд Вука, который наблюдал за тем как она нежно касается чужого тела, но ничего даже не пыталась говорить. Она чувствовала тот взгляд изо дня в день на протяжении уже многих лет бессмысленных попыток отвязать от себя этого надоедливого пса.

– Ладно, пошли оттащим их поближе к лошадям и разведем костер.

Казимиру сильно морозило.