Пинцет мне в фальцет! Только этого не хватало. Но спорить с Рыжовым, в котором от Пашки сейчас остался исключительно хирург, уже во всю отдающий распоряжения кому и что делать, я не стала. И двери подержала, и полбутылки водки в рот Пупсу влила для анестезии – ага, пока Лайк своему начальничку аккуратненько по затылку не вмазал, тот не отрубился, – и потом ещё хрен знает что делала. В ассистенты Пашка меня записал сразу и без шансов отвертеться, стоило только уложить опавшего кабана на стол в комнате, а Лайка погнал в аптеку. Треш. Полнейший трешняк. Это хорошо ещё, что меня от вида крови не мутит. Юлька бы точно здесь все ублевала – от маленького пятнышка на халате мужа в обморок хлопнуться может, а здесь… Мать моя женщина, роди меня обратно. Осмысливать произошедшее, я начала только оказавшись в ванной. Застопорилась, отмывая в раковине руки, посмотрела в зеркало и нервно дернулась, когда в квартире хлопнула входная дверь и стали раздаваться мужские голоса, среди которых Пашкин рык звучал громче всего.

– Паш, чего тут, – спросила я, выглядывая в коридор. Оценила трёх шкафчиков, аля Лайк, и труханула. – Здрасьте…

– Дюк, возьми Быка и заметите следы, – худосочный мужчина, вынырнувший из комнаты с охапкой пропитанных кровью вещей в руках, на фоне дяденек в пиджаках выглядел скажем честно не очень, но два кабанчика чуть не по струнке встали, услышав распоряжение, а потом испарились. – Кабан, пройди со шмотками до чердака, двери вынеси и выйдешь через черный ход. Кровищей наследи так, чтобы ни у одной плешивой твари вопросов не возникло.

Третий качок испарился ещё быстрее, а дяденька-командир мягонько так подхватил меня под локоток и повел на кухню.

– Уделите мне, пожалуйста, пару минут…

– Забава, – подсказала я.

– Сергей Яковлевич, – представился мужчина и показал ладонью на табурет. – Присядем?

Опустившись на самый краешек, я окончательно притихла и только взяв в руки протянутую стопку, до краев наполненную водкой, выдохнула:

– Спасибо, но я не пью так…

– Надо, – с нажимом произнес незнакомец, и я решила не усугублять свое положение. – Вот теперь можно и поговорить, – улыбнулся он, присаживаясь напротив. – Я искренне хочу принести свои извинения за то, что вам пришлось во все это ввязаться. Неудачно получилось, но, с другой стороны, если бы не вы и не ваш муж…

– Паша мне не муж, – уточнила я.

– Тогда прошу простить за такое предположение. Вашу помощь и все хлопоты мы компенсируем, – на стол лег пухлый конверт, который Сергей Яковлевич придвинул ко мне, – но я бы хотел попросить вас еще об одной маленькой услуге.

– Какой?

– Понимаете, Забава. В свете последних событий, ну и исходя из того, что сказал ваш…

– Друг. Павел, – снова подсказала я.

– Да, спасибо. Судя по словам Павла и тому, что с минуты на минуту нагрянут наши доблестные блюстители порядка, мы сейчас не сможем перевезти Елисея домой незаметно. Может вам не составит труда на пару дней, скажем так, обеспечить убежище моему шефу? Естественно за отдельную плату.

– В смысле, убежище? Он что – преступник?

– Ну что вы, Забава, – рассмеялся мужчина. – Вы же сами прекрасно видели, что Елисей защищался. И разрешение на огнестрельное оружие у него есть. Как и у охраны. Это я вам гарантирую. Просто небольшая предосторожность.

Рядом с первым конвертом на стол опустился второй. Немного потоньше, но тоже пухлый.

– Естественно, продукты и вещи мы привезем. Все вопросы с полицией тоже утрясем самостоятельно. Вам нужно будет просто несколько дней посидеть дома и по мере своих сил поухаживать за Елисеем. Уколы и перевязки мы попросим делать вашего друга.