– Да, – кивнул он в ответ, не поднимая головы. – Я у нее практику проходил и даже успел немного поассистировать. Хирург от бога. А что?

– Да так. Просто интересно.

Выяснять причины моего интереса он не стал, и разговор закончился так же, как и начался. Замотав мою руку бинтом, Рыжов стянул перчатки и махнул рукой, чтобы я одевался, а сам пошел ужинать. Вернее, сперва мыть руки – естественно, хирург же, – а потом уже за стол. И хотя меня никто не приглашал, я тоже побрел на запахи, распространяющиеся по квартире со скоростью света. Продукты привезли почти сразу после того, как свалили менты, так что имею полное право. Но вот чего я точно не ожидал увидеть, так трёх тарелок – то есть меня все же в рассчет мартышка приняла. Только и здесь решила подколоть. Я сильно сомневаюсь, что самая большая тарелка, на которой с лёгкостью мог уместиться торт, а скорее всего именно под торт она и была рассчитана, была поставлена для Рыжова. То количество пюре, выложенное горкой, и шесть котлет ему при всем желании было бы не осилить. Чего нельзя сказать обо мне.

– Не знаю, как у вас там принято, но мы, нормальные люди, едим с тарелок и вилками пользуемся, – не преминула вставить свои пять копеек на мой немой вопрос мартышка. – И, да. Посуду мыть тебе. Паш, салат бери. Пупсик сегодня банкует, – улыбнулась Рыжову и плюхнулась на табуретку.

– Стаканы какие-нибудь организуй, язва, – бросил я и пошел в комнату за бутылкой вискаря, без которой не обходилась ни одна такая экстренная доставка провизии. Вернулся, поставил в центр стола и протянул ладонь Рыжову. – Елисей.

– Павел, – ответил он с удивлением.

– Давай сразу на ты и по пять капель за знакомство и удачную операцию.

– Не возражаю.

– Алло, каннибал. А ничего, что после хирургических вмешательств алкашка вроде как противопоказана? – влезла мартышка, отодвигая один из стаканов к краю.

– Я ни о каких вмешательствах знать не знаю и пять капель такому шка… – Рыжов немного замялся, подбирая более корректный эпитет, – шка… шикарному образцу, выдающихся размеров, – нашелся он, – капля в море.

– Нормальный тост, – я быстро наполнил два оставшихся поблизости бокала и один протянул в конец офанаревшему Павлу. – Будем.

– А-а-а? – вопросительно протянул он, косясь на Забаву, и тряхнул головой. – Слушайте, давайте уже завязывайте. Чего выеживаетесь?

– Не понимаю о чем ты, – ухмыльнулся я и опрокинул виски в рот.

– Кто выеживается, каннибал? Я? Совсем что-ли? – вспыхнула мартышка и протянула ему свой стакан. – Наливай давай!

По первой все накатили в разнобой и ни разу не за знакомство. Мартыху перекосило от крепости вискаря, но, посмотрев на меня, решительно показала на бутылку и просипела:

– Между первой и второй…

– Путятишна, не гони лошадей, – предупредительно произнес Павел, а я кивнул:

– Наливай.

Распахнул холодильник и начал выкладывать все, что более-менее подходило под понятие закусок. О моих вкусовых предпочтениях настолько хорошо знал всего один человек – Вика. Она видимо и составляла список необходимых продуктов, которые мне нужно отправить помимо основного рациона. Оливки, сыр, несколько палок колбасы разных мастей, пара банок консервированных персиков… Все то, что я люблю, и без чего процесс выздоровления превратится в мучение. Для няньки. Лев становился крайне нервным, если не находил в холодильнике чего-нибудь эдакого. Ну и куда же без ответного реверанса на «банкующего».

– Ого! По какому поводу такой праздник? – спросил Рыжов.

– У меня внеочередной день рождения. Стол накрыт, вискарь соответствует, компания тоже, – я хотел сказать «какая-никакая», но не стал, – так почему бы и не отметить?