В это же время таким же мотыльком залетела на свет любовника и Катерина, пролетая мимо по своим делам. Катерина, как всегда куда-то спешила, не глядя по сторонам, и натолкнулась на него. Он придержал её, чтобы не упала, да так и завис, держа Катю в объятиях. Они долго смотрели друг на друга, обнимаясь посередине улицы. Одновременно вздрогнули, вспыхнули и поняли, что хотят друг друга. Эта встреча оказалась случайным, нелогичным, непредсказуемым безумием.

Катерина устала от своей вселенской обязанности и виновности перед всеми. Ей нужен лёгкий флирт, внимание и всё. На этом всё. Никаких отношений, никаких появлений вместе. Пусть всё остаётся тайной. И это в полной мере устраивало как Катю, так и её любовника.

За пять лет знакомства его вторая жена уходила из-за Кати, потом возвращалась. То ли он сам её вернул, то ли она вернулась, тут версии у каждого свои. Каждый отлично играл свою роль на публику, чтобы не потерять своё достоинство. Игра в имитацию, где реальность не соответствует действительности. Счастливо-лживая семья. А Катерина оставалась единственной любовницей, которой он не изменял. Если не считать жены.

Это какая-то ненормальная связь, которую Катерина никак не могла прервать. С ним нельзя было расстаться – он появлялся вновь и вновь, от него нельзя избавиться, он не обижался на злые слова Катерины, не помогали откровенные разговоры.

Сначала Катерине хватало просто секса. Это происходило феерично, радостно и легко. Ей не нужны серьёзные отношения, встречи, совместные походы, общий быт. Это был праздник, которого Кате так не хватало. Праздник, в котором ей произносят комплименты, дарят цветы, пьют с ней шампанское и ведут милые, лёгкие разговоры. Незаметно Катерина привязалась к любовнику, ей стало мало их интимных встреч. Она хотела быть рядом. Хотела засыпать и просыпаться с ним, ждать с работы, баловать чем-нибудь вкусненьким.

– Разве тебе не хочется приходить домой, как в крепость, где тебя ждут и любят, не за твои заслуги, а просто так. И не важно, дворник ты или миллионер, не знающий куда потратить очередной миллион. Тебе разве не хочется спешить домой, где бы ты мог поделиться тревогами и радостью, мог выговориться, где тебя поймут, а не оценят, – спрашивала Катерина любовника.

Она много раз говорила об этом. Но любовник не слушал или не слышал или не хотел слышать. Он боится пустить к себе, в себя. Он давно живёт замурованный в себе, а от этого нет радости от жизни, поэтому на первом месте работа, потом Катя, а перед сном пара бокалов вина. Он так живёт и ничего менять не будет.

– Ты тратишь свою жизнь на иллюзию семьи, иллюзию друзей, иллюзию праздника. Ты окружаешь себя людьми, а среди них очень мало твоих людей. Как ты ими пользуешься, так и они тобой. А радости нет. Как-то незаметно и у меня погасла радость, секс потерял лёгкость, вкус, свет, запах. И ничего не осталось. Пусто. Не бывает поздно, бывает – уже не надо. Я отдавала и ничего не получала, поэтому потухла, сгорела. Ты сам вершитель и разрушитель своей судьбы,– пыталась достучаться в закрытые двери Катерина.

Любовник улыбался и молчал, крепко сжимая Катю в объятиях и закрывая рот поцелуями. И Катерина смирилась и принимала его как обстоятельство непреодолимой силы. «Пусть будет, я потом как-нибудь с этим разберусь», – думала девушка.

Подруги… С этими девушками Катерина дружила с детства. Они делились своими переживаниями, семейными тайнами, грешными мыслями, развлекались и решали чью-нибудь трагедию, радовались счастью. Девушки все разные, но они были вместе, серьёзных ссор и принципиальных различий нет, возможно, это их и объединяло. Когда у кого-то из них случались какие-нибудь неприятности, Катерина неслась, роняя тапки, на выручку. Утешала, объясняла, жалела, участвовала в череде переживаний и катаклизмов. Как только жизнь подружек налаживалась, Катерина становилась им не нужна. На неё у них просто не хватало времени. Всё объяснялось и оправдывалось тем, что на самом деле они хотели, но не смогли. А, может быть, не смогли потому что не хотели? Всех можно понять и оправдать, войти в положение. Но почему, когда у Катерины физически не было времени предоставить «жилетку» для слёз подруге, или она отказывалась от совместных увеселительных встреч, на неё обижались, обвиняли в эгоизме и нечуткости. И снова Катерина чувствовала свою вину.