– С каким даром? – удивилась Катя.

– Вот те раз… – вздохнул Шарик. – Ты ж меня остановила. Ты умеешь останавливать время. Просто так баловаться им не надо, дар всегда ограничен, в нужный момент может закончиться.

– А зачем он мне? – спросила девушка.

– Для помощи. Например, старушка дорогу переходит, а на неё машина летит, не свернуть ни машине, ни старушке. А тут ты. Руки подняла и остановила машину, а старушка дальше пошла и не заметила, что ты её от смерти спасла. А сейчас садись мне на спину, прокачу немного.

Катерина взяла рюкзак, села на спину волка-Шарика и молча поехала на нём. О чём спрашивать волка, она не знала, а тот тоже молчал. Она отдалась воле случая, да и с Шариком ей спокойно, не таким уж и страшным он оказался, большой только.

Она вспомнила ту историю с волчонком. Как дед отговаривал её, а она маленькая, лет пяти, настояла на своём. Уж очень ей стало жалко щеночка, понимала она, что погибнет, не выживет один. Она вспомнила их игры, как он следовал за ней по пятам, как радовался, когда она приезжала к деду.

День катился к закату, лес закончился, впереди расстилалось поле с разнотравьем. Запах от трав поднимался пряный, сильный. От тихого ветерка трава колыхалась лёгкими волнами, как море, жужжали на все лады невидимые глазу насекомые. Далеко за полем, в низине виднелся посёлок. Все дома утопали в цветущих садах.

– Нам туда, – сказал Шарик.

Девушка молча согласилась. Выбора у неё всё равно нет. Наяву ли это всё, в горячечном бреду или во сне? Катерина не знала.

– Если я сомневаюсь в происходящем, может быть ещё не всё потеряно, и я не сошла с ума? – задавалась вопросами Катя. – Я уже попала в эту историю, надо идти до конца. Вход бесплатный, а чем за выход платить?

Муж Катерины – Сергей, не дождавшись от неё звонка, слегка удивился такому поведению Кати. Обычно она всегда перезванивала. Он полежал на диване, допил пиво, пощёлкал каналами телевизора, проверил холодильник, вышел покурить на балкон, набрал ещё раз Катю:

– Номер абонента недоступен или вне зоны действия сети, – прозвучало в телефоне.

– Чёрт! – Разозлился он. – Куда она пропала? Опять сидит на совещании, отключила звук, а я тут позабыт-позаброшен.

Последнее время Сергей находился в скверном настроении. Работы нет, денег тоже, мать спонсировать отказалась. Висеть на Катиной шее удобно, но это не может продолжаться вечно. Что ему делать он не знал.

День медленно тянулся. Квартира не убиралась, ёлка не наряжалась. Обед не готовился, холодильник пуст. День медленно, но верно переходил в сумерки. Ожидание тянулось медленно, нудно, тоскливо и Сергей начал злиться.

– Где она может быть? Говорила, что день короткий, придёт пораньше и займётся подготовкой к Новому году.

Он думал о безответственности Катерины. О том, что она думает только о себе, о своей работе, о своих подругах, обо всех, кроме него. Он выскажет ей всё в лицо, глядя в её зелёные глаза. Зачем ему такая жена, которая не думает про него? Сергей задумался об их отношениях. Прежнего огня у Кати уже не было. Она не интересовалась его делами. Они жили, как соседи, закончились вечерние чаепития с беседами о планах, обсуждениями о прошедшем дне. Он сам виноват. Находясь в своём застое, его раздражали рассказы жены о работе, о подругах. Ему нечем было делиться, а жаловаться на свою жизнь не хотелось. Сергей несколько раз прерывал её:

– Надоело слушать одно и то же!

Вот так и закончились разговоры, остался быт.

– Может быть развестись? Он дома, её всегда нет, дела у неё какие-то, а до меня руки не доходят.

Он музыкант, творческий человек, ему нужна Муза. А Катю больше не интересует его музыка, она перестала ходить с ним на тусовки. Домашние посиделки стали реже, ей, видите ли, вставать рано, а он с друзьями ей мешает. А что уж говорить про репетиции. Где репетировать, если дома нельзя? Поэтому и работы нет. Хорошо они летом заработали на фестивале! Деньги потратили на оборудование, инструменты, а потом застой. Играть приходится только в выходные в кафе. Больше никуда не зовут. Вот и сидит целыми днями в квартире.