– Кто посадил вас сюда? – спрашивает он у двух незнакомцев в рваных платьях, в обнимку спящих друг на друге.

– Мой повелитель, – раздалась сзади приятная, чёткая интонация одного из стражей, в фантастически красивых, серебристо-голубых доспехах из непонятного материала. – Может быть, вам нужны те, что в соседней камере? – тихим звонким голосом спросил он. Неспешно, подойдя к следующей клетке, Свурт в недоумении застыл на месте:

– Нет, они были не так одеты, – возразил он.

– Но, за прошедшие сутки, были заняты только две уличные камеры. Тех, кого привезли ваши братья, посадили сюда.

– Да, да, мой повелитель. Он говорит верно. – Подошёл к ограждению мужчина, лет пятидесяти. Он одет в дорогую одежду. Синий клетчатый кафтан, как короткий плащь, с разрезом сзади, жёлтыми узорами и полосками на груди. Блестящие, словно усыпанные драгоценностями туфли с вытянутыми, заострёнными носками. Вместе с ним подошла и женщина, в белом, коротком платье, с расстегнутым воротником. Она была не просто худая, как показалось вчера, а очень стройная и фигуристая. На её ногах совсем странная белая обувь из твёрдой ткани. Это были кроссовки на высокой подошве с красными шнурками. – Отель у вас так себе, – улыбнулся незнакомец. – Но, я бывал в местечках и похуже. – Только сейчас, по голосу, Селим узнал в нём вчерашнего странника. Ещё раз, внимательно осмотрев заключённых с головы до ног, он недовольно обернулся к своей страже:

– Кто переодел их? И зачем?

– Они не дадут тебе ответ на этот вопрос, мой юный мальчик, – взялся обеими руками за решётку странник. – Сколько времени нам осталось до приговора? – он погладил свои короткие седые волосы правой рукой.

– Я не знаю. Может… и не будет у вас приговора.

– Этот замок, – странник с восхищением осматривает виднеющиеся вдали, сращенные друг с другом расплывчатые здания. – Он построен не вами.

– Тебе-то откуда знать, – вплотную подошёл к нему Свурт.

– О, я знаю всё. Этот замок, построен не людьми. – Он довольно поднял голову вверх. – Вчера ты так разволновался, когда я сказал, что мы собирали грибы. И, когда все ушли, ты пошёл проверять, не сорвали ли мы хоть один грибок. Я знаю, почему в тот лес вход запрещён. Там не всё в порядке и ты это знаешь. У тебя слишком много секретов, и, если простые нахмау узнают о них, власть Шелбера падёт.

– На наш замок наслали проклятие. Каждый год, он рушится сам по себе. И каждый год мы восстанавливаем его. Снова и снова, мой дед, и мой отец прожили здесь всю жизнь. Они не могли понять эту закономерность. Башни искривляются и меняют свою форму. Мы считаем это проклятием осирисов из северной Африки и Иерихеи (город в Израиле на месте будущего Иерихона). Мой дед и отец, с особой яростью вырезали эти народы. Уподобляясь варварам, они ходили в военные походы и завоёвывали далёкие земли с целью наживы. С одного из таких походов на восток не вернулся мой дед. Он погиб примерно, шестнадцать лет назад. Мой отец уже должен был вернуться месяц назад с запада, но вестей о нём нет. Невинные шумерские народы, которых они заставили страдать, обратив в рабство. Непокорные сабарские народы, которые почти полностью вымерли из-за жестокости и притеснений нахмаутских королей. Мы называем их мартышками, дикарям. Но, они не так глупы, как кажутся. Они заколдовали нас и долину Рохвем. Я не представляю, как снять эту порчу, но я сделаю всё, чтобы искупить вину нахмау перед другими народами.

– Мне не нужны твои откровения, малыш, – хитро прищурившись, покачал головой незнакомец. – Никто не слал на вас порчу. Это самовнушение. Этот замок не сломан, он просто не достроен. Его строительство должны закончить те, кто начинали. Только хотят ли они этого? Аномалия здесь уже не прекратятся, она будет возрастать с каждым днём. Я вижу, что ты непорочная душа. Я готов помочь тебе.