«Что с ней… что?! – спрашивали все. – Кто же тебя так, дорогая?»
«А ей не больно?» – пытала маленькая хозяйка спасительницу куклы, от жалости прижимая ладошки к своим губам.
Сквозь опущенные ресницы нежданная гостья наблюдала, как ненаглядную Диди окружили заботой добрые люди…Наконец подобие улыбки мелькнуло на ее губах, и она сделала шаг назад…еще…и еще…
Взволнованные встречей с пропавшей, а теперь вновь обретенной, любимицей, никто из домочадцев не заметил исчезновения незнакомки…
«Подождите, подождите!»
Мама рассказывала потом, как бросилась ее догонять, чтобы выразить благодарность, и нагнала у самого выхода из дома, где девушка с большими синими глазами, прислонясь к стене, медленно сползала на цементный пол у парадной двери подъезда.
Наконец, она слегка приподняла длинные ресницы.
«Что с вами?» – спросила Ликина мама.
«Теперь все прекрасно…Я просто переволновалась…» – девушка через силу выпрямилась и улыбнулась.
Ликина мама пошарила в кармане фартука и осторожно надела на шею незнакомки бирюзовый кулончик с серебристой лилией на створке.
«Вот. Он из лазурита, очень-очень везучий. Вставьте в него свой портрет – и вам обязательно привалит огромное счастье. Спасибо вам».
«Как странно, – прошептала девушка, едва шевеля губами. – Но меня тоже зовут Лилией».
Запахнувшись поплотней от залетевшего в подъезд снопа снежинок, она исчезла в вихрях метели…
Глава 1
2
Гуд бай май лав
Блуждая по улицам города, Лилия чувствовала, что проклятие каменного монстра уже простерло над ней свое зловещее покрывало. С каждым днем ей становилось хуже и хуже.
В тот миг, когда прелестное шестилетнее создание вспорхнуло с дивана, заложенного стройматериалами, чтобы выхватить из ее рук комочек в красной тряпице и прижать его к груди, Лилия почувствовала, как что-то отвалило от сердца – темное, тягучее, тяжелое.
Но тут же почувствовав себя хуже, как могла, спешно двинулась назад. Ноги не держали ее, нестерпимо хотелось прилечь – но, превозмогая слабость, она по стеночке спустилась с недлинной лестницы. Смутно она помнила, что ее нагнала и благодарила какая-то женщина в закапанном краской платке, похожая на Ликину маму, тусклым воспоминанием мелькнула хлопающая подъездная дверь…
Лиля упала, свесившись с решетчатой балюстрады моста.
Тут и нашли девушку блюстители порядка и отвезли ее во вторую градскую больницу, куда собирали замерзших в дороге бедняжек.
Несколько дней и ночей больная металась в беспамятстве.
Перед внутренним взором вперемежку мельтешили разнообразные лица людей и морды зверей. Это был несовместимый со здравым рассудком калейдоскоп.
Даже образ любимой Диди не спасал ее. Если девушка видела свою любимицу улыбающейся, то это не походило на правду, и девушка не могла прекратить мучительные поиски, а если лик куклы был грустным, то сердце названой матери сжималось невидимой рукой.
Однажды утром Лилия пришла в себя. И тут, словно по заказу, первые лучи весеннего солнца пробились сквозь пыльную бязь окон.
Девушка приподняла туманный взор и в свите завотделения, ежедневно обходящего больных, увидела глаза, внимательно глядящие прямо в сердце. Она вздрогнула внутренне, и боль забившей в жилах крови прошла по всему телу.
Теперь эти глаза обладали необыкновенной силой в ее видениях, спокойно заслоняя и стирая ставшие привычными кошмары.
Она спрашивала себя: что реальней? Кошмарные видения или эти глаза? И не могла найти ответа. Оттого ее душевная болезнь только усилилась, и, чувствуя это, в отчаянной попытке спасти свою душу, она замыслила побег.
Она попробовала встать. Ноги с трудом, но послушались ее. Превозмогая слабость, она дошла до конца коридора. Там, отдохнув, опершись руками о серый ребристый подоконник, пошла в другой конец. Отлежалась и после обеда начала хождение снова.