Понятно, очень часто это заднее сиденье продолжения не имеет – пройдет какое-то время, и голубки преспокойно разлетаются в разные стороны. По себе знаю. Первый опыт – это вроде кори, которая всех достает без всяких последствий…

Только у Мэри с Патриком все обернулось совершенно иначе – ну, опять-таки не они первые, не они последние. Хоть я к этому Патрику заочно относился без всякого восторга (кому приятно знать, кто у твоей девушки был первым?), должен признать: парень, очень похоже, был неплохой и серьезный. Вскоре он предложил Мэри выйти за него замуж через год, когда он закончит колледж и устроится на работу. Заверял, что это у него не какой-то романтический нахлыв: он все обдумал и взвесил.

Мэри согласилась – как она призналась, не особенно и раздумывая. Патрик, судя по всему, был из тех, кто рассчитывает всерьез и надолго – ну да, вдобавок ко всему технарь, учился на инженера-энергетика. Планы на будущее он строил вполне реалистические.

Инженер-энергетик у нас – профессия престижная, жалованье высокое даже у начинающих. Хорошее местечко ему присмотрел отец и брался туда без проблем устроить – на одну из местных ГЭС. Отец у него тоже был инженером-энергетиком, но к тому времени занимал уже немаленький пост в каком-то ведомстве штата, забыл название, которое как раз и ведало энергетикой. Так что хватало возможностей и связей устроить сына на хорошее место, с карьерными перспективами и ростом жалованья. Дельный и энергичный парень может с такого места подняться высоко.

Все у него было четко расписано: сначала снимут квартиру, а примерно через год он купит в кредит не особенно роскошный, но вполне приличный домик, он уже присматривался и к квартирам, и к домикам, выяснял насчет кредита. Одним словом, дельный был парень, этого у него не отнимешь, на жизнь смотрел трезво и планы строил насквозь реалистические.

Мэри все это принимала с большим энтузиазмом. Надо полагать, все ее суровое воспитание в этих условиях (особенно после того, что произошло в его машине) дало трещины, если не рассыпалось прахом. Вообще-то родители откровенно намекали, что постараются устроить ее замужество наилучшим способом, подыщут подходящего жениха, но она не относилась к этому серьезно. Как я уже говорил, она была современной американской девушкой, а на дворе стояла середина двадцатого столетия. И родительская воля была чем-то, с чем они оба не собирались слепо считаться. В конце концов, родителей можно было поставить перед фактом – мало ли примеров?

А потом чередой пошли странные неприятности…

Сразу три их свидания подряд сорвались. Причем причина всякий раз была в Патрике. В первый раз у него скрутило живот и он лежал у себя в студенческом городке с тошнотой и ознобом. Врач предполагал, что он съел что-нибудь несвежее, и посоветовал внимательнее следить за питанием – причем сам Патрик ничего несвежего не помнил, но врач настаивал, что это классические симптомы пищевого отравления. Во второй раз – они тогда решили вечерком поехать вновь за город, в достаточно уединенное местечко – машина Патрика сломалась так основательно, что в мастерскую ее пришлось тащить на буксире. И наконец, он оступился на лестнице, вывихнул лодыжку, так что с неделю пролежал пластом в постели.

Тогда-то у нее и зашевелились смутные подозрения – но верить до конца она не хотела…

А потом ее неожиданно позвал в кабинет отец. Там был и дядя, но он молчал, говорил главным образом отец. Мягко, но непреклонно заявил: им известно о их отношениях с Патриком, известно, что произошло вечером после выпускного бала в холмах под Фриско. Они крайне удручены, что Мэри вела себя так, как, безусловно, не подобает приличной девушке из хорошей семьи, но еще не поздно все поправить. Она больше не должна видеться с Патриком, вообще забыть о нем. Это не просьба, а категорическое требование. Были еще уговоры и увещевания, много было сказано о том, что она еще слишком молода, не должна губить себе жизнь, что Патрик ей не пара, – одним словом, все, что в таком случае могут сказать старшие.