Саша начинал отдыхать, и отдых обещал быть хорошим, но он даже не предполагал, как сильно эти предстоящие десять египетских дней, изменят всю его дальнейшею жизнь!

Они пообщались с неважно говорившим по-русски гидом, приобрели стандартный набор экскурсий, спустились поужинать в «ресторан», размерами и суетой напоминавший вокзал, выпили в баре по чашечке кофе.

Они прошлись по берегу моря, по пляжу. Саша с удовольствием искупался бы, но, по каким-то загадочным причинам, ночью этого делать не разрешалось.

***

Тем замечательным, первым своим, утром в Египте, Саша проснулся рано и легко поднялся на ноги. Жена и сын еще спали. В номере было прохладно, кондиционер трудился всю ночь. Он открыл раздвижную дверь балкона и легкий ветер проник в помещение, зашевелил занавески.

Саша потянулся, протер глаза, натянул джинсы и вышел на балкон. Совсем рядом было море. Море синее, море блестящее, в утренних солнечных лучах. Отчетливо был виден застрявший на рифах корабль, а за ним, далеко в туманной дымке, просматривался высокий остров. Остров – гора, вырастающий прямо из морских волн.

На пляже почти никого не было, и он решил, что момент знакомства с Красным морем настал!

Тихо, стараясь никого не разбудить, Саша взял ласты и маску с трубкой. Все это было новое, заботливо купленное для него в Москве женой. Сама она не очень-то любила купаться.

Он выскользнул из номера, спустился по белой лестнице на первый этаж, вышел на пляж и направился к понтону

Ступая по деревянному, достчатому настилу, Саша смотрел с мостика вниз, и видел ноздреватое, серое дно, черных морских ежей, зеленые длинные водоросли, качавшиеся в такт волнам, ярких рыбок. Солнышко уже начинало припекать.

Там, где обрывался понтон, обрывалась и отмель. Вода за отмелью была темной, глубокой. Он надел ласты, аккуратно спустился по отвесной, двухметровой лестнице и погрузился в бирюзовую прохладу, опустил маску со лба на лицо и лег на воду. Вот тут-то все и случилось!

Саша, разумеется, ожидал увидеть что-то интересное, особенное, но открывшаяся ему картина, превзошла любые, даже самые смелые фантазии!

Отмель, которую он рассматривал с понтона, оказывается, являлась поверхностью кораллового рифа. Она обрывалась на страшную глубину, как показалось ему метров на сто, и дно внизу, не смотря на кристальную прозрачность воды, терялось, едва просматривалось в голубой дымке. На мгновение ему даже почудилось, что можно упасть вниз, что вода, настолько прозрачная не будет служить опорой!

Он не спеша поплыл вдоль кромки рифа. Это было красиво? Да нет, это ошеломляло, это была эйфория! Это была ожившая детская мечта! Это было то, что он мальчиком, видел по черно-белому советскому телевизору, представляя, додумывая цветовую гамму, то, что всегда манило его, но чего он даже и не мечтал увидеть наяву, тогда, в ныне далеком детстве!

Кораллы розовые, голубые, зеленые, величаво качающиеся водоросли, стаи красных рыбок и крупные, с полметра, сине – желтые рыбины! Все залито солнцем, все искрится, сияет, рождает ощущение первозданной гармонии, счастья!

А ниже, настоящая голубая бездна! Величественная, торжественная, манящая.

Вот, наверное, именно в этот момент, и рухнула в ту самую голубую бездну, вся годами выстроенная и выстраданная, привычная Сашина жизнь, но он, разумеется, не знал, что так будет, а если б и догадался вдруг, совсем, совсем не факт, что это знание что-то изменило бы!

***

Тот отпуск протекал плавно, размеренно. Неизменными вехами каждого дня были завтрак обед и ужин. В промежутках между сном и едой жена и сын загорали на пляже либо купались в бассейне, а Саша, подобно маньяку, часами плавал вдоль рифа, все смотрел и не мог насмотреться на удивительный и прекрасный подводный мир.