– Все готово, Хозяйка, – произнес один из них, и оба замерли, словно истуканы.

– Ну готово так готово, – расслабилась Тамара Степановна. Идите откуда приш…Нет, погодите, – опомнилась она, – вы мне еще нужны.

Первым делом, вернувшись в дом, она велела натаскать воды, растопить печь, пустив на дрова сухую березу, что валялась во дворе. Как самая обляпанная, отправилась мыться первая. Пока отмывались дети, работники закончили пилить и колоть, что с их стороны было поистине героическим поступком – инструменты, что нашлись в сарае, знавали лучшие времена.

В благодарность за труды Тамара Степановна вручила трудягам по колбасе и батону и только потом отправила домой.

– Надоест работать на герцога – приходите, найду чем вас занять, – сказала она на прощание.

Закрыв за ними ворота, обернулась, посмотрела на дом, который в закатных сумерках выглядел еще более неприглядным чем обычно, на двор, заросший травой. «А еще дети, один из которых со странными способностями и долг в триста золотых», – напомнила она себе.

И задумалась. Триста золотых – а не слишком ли много за старый дом с куском запущенной земли?

Или в этом мире золото не особо ценится? Но тогда почему у бандитов с большой дороги в награбленном не оказалось ни одной золотой монеты? Или герцог по доброте душевной решил облагодетельствовать бывшую начальницу приюта?

Этот вариант она сразу же отмела – на благотворителя герцог уж точно не походил.

«А что, если здесь, на территории приюта, есть что-то очень и очень ценное? – спросила она себя. – Такое, что даже скряга раскошелится».

Она поспешила в дом, решив расспросить тех, кто знал здесь все закоулки.

Дети нашлись на кухне, однако разговор пришлось отложить – младший дрых прямо за столом, девочки сонно хлопали глазами, дожевывая свой ужин, и тоже были готовы вот-вот отключиться.

– Идите-ка вы спать, – велела Тамара Степановна. – Я сама здесь все уберу. С котиком, – добавила она, увидев, как рыжий пытается смыться за компанию.

Поняв, что его застукали, кот с унылым видом вернулся, влез на табурет и принялся рассматривать стол, словно там было что-то интересное.

Тихонько заскрипела лестница под ногами детей, стихли шаги, и в доме наступила тишина.

– Все, можешь не притворяться, – сказала Тамара Степановна, – они ушли, – кот глянул на нее озадаченно. – Я про твою кошачью наружность. Тебе, наверное, надоело. Можешь снова стать человеком, никто не увидит.

– Да нет, мне нравится, – пожал плечами кот. – Так удобней.

– Вряд ли кошачьими лапами удобней мыть посуду.

– Коты не моют, мы вылизываем. Я могу…

– Не стоит.

– Так, может, я тогда пойду? – кот уже приготовился сбежать, но это в планы Тамары Степановны не входило.

– Успеешь, – заявила она. – Хочу кое-что прояснить, а то ищи тебя потом с собаками…

– Не надо собак, – взъерошился кот. – Я сам все расскажу! Я же твой фамильяр!

– Правда? – Тамара Степановна прищурилась. – А там, у судьи, герцог сказал другое.

– А всё, – развел лапами кот, – что было, то сплыло. Ты ж сама меня фамильяром объявила. Даже если бы я хотел отказаться, то магией скрепленное слово Хозяйки не разбить. Быть мне теперь твоим фамильяром, пока не… А ты что, уже передумала? – в голосе послышалась напряженность.

– Нет. Просто хотела уточнить.

– Ладно, – немного успокоился кот. – Ну, тогда я пойду? Перинку взобью, одеялко расстелю, проверю, как там дети…

Кот плавно стек с табурета и бочком двинулся к двери.

– Иди, – махнула рукой Тамара Степановна.

Ей и самой хотелось сбежать, потому что силы совсем кончились, но крошки со стола сами себя не уберут, а посуда сама себя не помоет.