Ее избенки шаткой
Монахиня проходила
Шла, видать, издалека
Устала, просит водицы
Глядь, выносит ковш черноока
Не то, дитя – не то, девица
Пока старица пила
Оглядела девчонку
Уж зело скудной была
На ней одежонка
Но, коса густая, до пят
Очи глубоки, как колодцы
И так пронзительно глядят
Что взором можно уколоться
Ладен и девичий стан
Не по летам славный
Вот шушун и сарафан
Не с ее плеча – явно
Глядит на избу – крыша худа
Видать, сирота – ни дать, ни взять
А ведь скоро холода
До зимы – рукой подать
Повалит снег, задует
Ветер северный, хладный
Того и гляди – хворь, какую
Будь она ни ладна
Схватит по скудности всуе
– Пропадет девка ни за грош
От нищеты и глада
А в монастырь приведешь
Игуменья будет рада
Кому не нужны руки
Молодые, умелые
Монастырски – то наделы
Вестимо чай, велики —
И решила старица
На обратном пути
Заглянуть к девице
Уговорить с ней пойти
Селяне даже ни видели
Как старица ее забрала
Но с тех пор дева обрела
Приют в святой обители
В живописных местах
На берегу Мокши – реки
От Темникова в трех верстах
И потекли ее деньки
В тишине и молитвах
По церковной книге дева
Хотя и самозванна
Прошла как Нефедова
Елена дочь Ивана
Видать, почивший в бозе
Тот старик селянин
Был Нефедов Иван, как и все
Тут переселенцы – славяне
Оглядев ее подняв бороду
Пономарь дописал
– И лет тринадцати от роду —
А про себя прошептал
– Мене бы, никак ни дал —
У монастыря под боком
Большое озеро Санаксар
Что как и Мокша, спокон века
Спасали людей от наскока
И сибирских племен, и татар
В те времена особо
Когда Русь была слаба
Были те – озеро и река
И панацеей от рока
Как то – глада иль пожара
Что опасней, чем татары
В голодные – то годы
Рыба здесь была подспорьем
Не только для их подворья
Но и простого народа
Хлебнувшего по край горя
Монастырь уже привык
Что в годину испытаний
Когда голодомор велик
Голь спешит сюда заране
Никто и ни дивится
Что монахи «за спасибо»
Готовы всем поделиться
С любым, кто бы ни был
Надо сказать, что земля эта
С древнейших времен
Знала набеги диких племен
Со всех сторон света
С девятого столетья
Сюда двинулись булгары
Спасаясь по лихолетью
От Каганата хазаров
Изгнанны с родных мест
Райского Причерноморья
Булгары нашли себе «нашест»
В Волжско – Камской акватории
Сами же, в свою очередь
Прибыв из такой дали
Вытеснять старожил стали
Славян, мордву и прочих
Сгоняли с обжитых вотчин
Вековечная чехарда
Длилась в Среднем Поволжье
До тех пор, пока сюда
Сея смерть и безбожье
Ни пришла, куда большая беда
Татаро – монгольская орда
Подавляя мир долги годы
Подмяв под свои вериги
Орда озлобила народы
Всех рас, кровей и религий
А как рухнуло, распалось
Царство Астраханское
Потом и Казанское
Тут и Русь с силой собралась
И, ни жалея, босых ног
Подалась на Восток
Где время, удила закусив
Галопом, никого ни спросив
Вновь мчится смешать народы
С бегущей от гнета Руси
И все быстрей – год от года
Вот и Выездная Слобода
Ни стала здесь исключеньем
Русских с родных мест сюда
В дремучи веси, города
Гнало тем же теченьем
И на древних селищах
Как по волшебству
Вставали новы городища
Теснившие мордву
Тут в Волжско – Камском подоле
Уже заматеревшей Руси
Слетевшись, словно гуси
Все варились в одном котле
Где и православные
И масульмане, и иные
Имевшие корни вековые
Сплетались в тугом узле
Но забудем об истории
И вернемся в обитель
Где, хлебнув сиротского горя
Объявился юный житель
Да, какой! – Не нарадуется
На послушницу новую
Игуменья – настоятельница
И в работе бедовая
В первых рядах значится
Ни от какой, не прячется
А делает со стараньем
И должным послушаньем
Все в ее руках «горит»
Спорится да ладится
Сделав одно дело – бежит
За другим – к старице
И, все – то, ей по душе
Чтобы ни поручили
Игуменья дивится уже
– И как без нее жили? —