В какой-то момент я заметил, что мои родители далеко не уникальны. Всем моим сверстникам талдычат абсолютно то же самое, что и мне. И тогда пытливый детский ум задался одним простым вопросом.

Ну, хорошо. Все мы, юные дарования, вырастем такими, какими нас выращивают, и оправдаем все возложенные на нас надежды. Станем невероятно компетентными специалистами и профессионалами экстра класса, сделаем блестящую карьеру и достигнем заоблачных высот. Вот только хватит ли на нас на всех золотых часов с бриллиантовыми стрелками, лимузинов с личными водителями (их, кстати, тоже ведь в детстве мотивировали на то, чтобы они стали боссами, а они почему-то стали водителями) и других дорогущих побрякушек, необходимых для того, чтобы хвастаться друг перед другом? Если и хватит, то это будет скучно до умопомрачения – хвастаться-то нечем и не перед кем, раз всё у всех есть. Но, скорее всего, и не хватит.

Если я задавал кому-нибудь этот вопрос, мне отвечали, что успеха достигнут далеко не все. Многие дети вырастают неудачниками. Но не потому, что у них нет возможности стать успешными – они-то как раз есть у нас у всех, потому наше общество и называют обществом равных возможностей. Но чтобы реализовать эти возможности, нужно очень этого хотеть.

А что, кто-то хочет стать неудачником? – спрашивал я. Да, именно так. Из этого я делал для себя вывод, что в том, чтобы быть неудачником, тоже есть какие-то удовольствия.

Но всё равно вопрос оставался для меня нерешённым. И чем старше я становился и понимал что к чему в этой жизни, тем чаще я к нему возвращался.

Моими товарищами по школе, а потом и университету, были сплошь те, кто не находил никаких радостей в жизни неудачника, а стремился к карьере. Все они были достаточно мотивированы, хорошо учились и занимались развитием в себе разных навыков и умений, необходимых для того, чтобы быть конкурентоспособными. Ну, хорошо, думал я. Допустим, из ста моих товарищей получится сто первоклассных профессионалов. А каким-нибудь элитным фирмам и престижным банкам, где хорошо платят, нужно всего лишь десять.

И вот тут и начнётся настоящая конкуренция! Что делать каждому из этих ребят, чтобы доказать, что именно он достоин этого хлебного места, а не его товарищ, равный ему по компетентности и целеустремлённости? Правильно, надо всего лишь навсего понравиться боссу этой самой элитной фирмы больше, чем твой конкурент.

А это не так уж и просто, как кажется. Если шеф начитался популярных статеек про физиогномику, теорию Ломброзо, соционику Юнга или ещё что-нибудь в этом духе, то вам заранее можно посочувствовать. Вот придёте вы на собеседование, и не успеете вы рта раскрыть, как босс уже всё про вас знает. По тому, как вы держите руки, босс будет судить, насколько точно вы будете исполнять его поручения. По вашему голосу босс поймёт, захотите ли вы его подсидеть. Чуть что не так, какая-нибудь мелочь – зачешется у вас там что-нибудь, вы почешете – и всё, вы нам не подходите, до свидания.

Чтобы понравиться боссу, нужно обладать уймой специальных компетенций. Это целая наука. Например, надо натренировать своё лицо таким образом, чтобы на нём сразу же читалось: «Возьмите меня, босс! Я не такой как все! Я буду делать всё, что вы прикажете, за ту зарплату, которую вам не жалко мне платить, и я никогда не буду просить вас повысить её, даже за отличную работу. Я всегда буду готов по первому зову прийти на работу в выходной, никогда не буду роптать на вас, если вы выплатите зарплату не в срок, и уж точно никогда не пожалуюсь в профсоюз.» Вообще-то такое выражение лица вырабатывается само собой после десятого отказа. Но желательно, чтобы оно было не вымученным, а казалось максимально искренним. Ещё надо конечно же стать чемпионом по лести. «Прекрасный галстук, шеф! Оранжевый цвет, у вас очень тонкий вкус. Отличный парфюм, не посоветуете? Ах, даже если посоветуете, всё равно не буду пользоваться, чтобы вы одни так одурманивающе благоухали!»