Уолтер умудрился не только поперхнуться чаем и, кашляя, забрызгать все в радиусе трех метров, но и опрокинуть чашку с его остатками себе на колени. Кульминационная сцена из «Тайны Загородной Виллы», со всеми выпуклыми деталями, проступила в его памяти…

– … после чего тетушка вычеркнула из завещания всю родню и оставила возлюбленной левретке три доходных дома, – закончила мисс Маллинз. – А вам, молодой человек, нужно быть осмотрительнее в выборе литературы.

И тут в гостиной появилось новое действующее лицо – молодой мужчина во фраке. Самой примечательной чертой гостя, в остальном весьма невзрачного, были холеные усы с подвитыми кончиками. Должно быть, он даже чай пьет из чашки со специальной выемкой, чтобы не замочить их ненароком.

Его ноздри затрепетали, как у испуганного коня, и гость торопливо достал надушенный платок, но, опомнившись, затолкал обратно в карман. Мелькнула черная кайма. Похоже, в трауре еще не было необходимости, но джентльмен уже предвкушал сей момент.

– Я пришел к тебе, Плакальщица! – продекламировал он с апломбом провинциального актера, который свято верит, что идею пьесы можно донести до зрителей, лишь побившись головой о колонну. – Пробил час!

– Проходи, дорогуша, – поманила его мисс Маллинз, снова переходя на фольклорную речь. – Только я вот запамятовала, кем ты мне приходишься? Аль ты мне племянник? Но такого щеголя я бы точно узнала. А коли ты мне не родня, так почему мы с тобой на ты?

Визитер смущенно откашлялся.

– Вы ведь мисс Маллинз?

– Она самая.

– Энгельберт Ракрент, – внушительно произнес посетитель.

– Очень приятно. Это не ты сегодня меня обокрал?

– Да как вы смеете!

– Не обижайся, я у всех спрашиваю. Так чем я могу тебе услужить?

– Вот именно! Вопрос, собственно, в том, когда же вы, наконец, придете выть под нашим окном? Мой отец скоро отойдет в мир иной, а вы до сих пор не известили его о грядущей кончине!

Мисс Маллинз снова поскребла брошку.

– Твой отец – это Джозеф Ракрент, известный вреди своих арендаторов как Джо «Удавлюсь-за-Фартинг»? Который снес половину ферм, чтобы проложить дорогу на своих землях? Который развел фазанов для охоты, а те поклевали крестьянам все пшено? Который тащит арендаторов в суд за нарушение границ частной собственности, если их кошка пройдется по его забору?

– Ничего подобного! – возмутился гость. – На кошек мы просто ставим капканы.

– Извини, дорогуша, ничем не могу помочь. Батюшка твой помрет еще ох как нескоро. Лет десять протянет, а то и больше. Настоящая крестьянская закалка. Еще бы, ведь его предки торф копали. Но я не приду его навестить по другой причине. Просто он не Ракрент. Последний представитель этого семейства скончался еще в конце прошлого века, а твой дед – отец Джозефа – оттяпал и земли, и титул. Но не кровь.

Бледный от ярости, гость пулей выскочил из гостиной, пробормотав на прощание стандартную в таких случаях формулировку, что он, дескать, этого так не оставит. Мисс Маллинз меланхолически пожала плечами, отхлебнула из пробирки и бросила Фергусу, который одобрительно запузырился, еще кусочек сахара.

– Так вы… фея? – спросил Уолтер.

– Нет, что ты. Просто я специализируюсь на полумертвых белых мужчинах. Впрочем, с Народом Холмов я тоже знакома. Видишь ли, моя матушка была плакальщицей на похоронах, как и моя бабка до нее. Вот и я пошла по проторенной стезе. Во всей Ирландии не было голоса пронзительней! Когда я кричала, колокола звонили сами собой. И вот однажды ко мне явились фейри и сделали предложение, от которого я не смогла отказаться. Особенно заманчивым оно казалось в свете того, что за секунду до их появления мне случилось умереть. Они вернули меня обратно, в это тело. Эх, не могли прийти годочков на тридцать раньше! – вздохнула она. – Ну да не в моем положении привередничать. Ну так вот, вернулась я обратно, хорошенько поколотила Тэдди Хиггинса, который вовсю хозяйничал в моей кладовой, погуляла на своих поминках – не пропадать же угощению – и уехала в Лондон. Там как раз появилась вакансия. Ну, что ты так на меня смотришь? Я не ведьма и не вампир, не призрак и не фейри. Точнее, я все сразу. Я баньши.