Но Джесс сейчас поправляла пошатнувшееся здоровье на Верхнем Галапагосе и была еще менее досягаема, чем и без того недосягаемый Стенд.
Еще раз взглянув на часы у двери – свой призовой "Таузунд" она отдала вчера мотористу буксира за челночный рейс на Хайгон, – Стась встала, машинально поправила униформу, пригладила волосы. Банку дешевого "Туборга" при этом она сунула в карман вполне сознательно.
Глава 4. Правила – не денежный эквивалент парсека, чтобы нравиться всем
Базовая
Индивидуальная кабинка дальсвязи, офисы, улицы
Стась
Доктор Ли Нгу Ен был улыбчив, лыс и толст, словно на рекламном ролике китайского ресторана. Его крохотные черные глазки напоминали двух тараканов, запеченных в круглом лимонном кексе. А еще у него была забавная манера складывать сарделькообразные пальцы домиком на объемистом животе.
– Вы можете водить все, что угодно, от мотодиска до тяжелого крейсера… Ну, если справитесь, конечно… За одним исключением. Облегченные шлюпки и истребители типа "единорог". То же самое и насчет планетарной работы – все что угодно, пожалуйста, никаких ограничений, за исключением горячего цеха…
Он пожал пухлыми плечами, добавил с еле заметным оттенком то ли обиды, то ли укоризны:
– То же самое вам мгла сказать любая полуграмотная санитарка, для этого незачем было обращаться ко мне, тратя столько времени на дальсвязь.
Крест в личной карте был жирно-сиреневым, отвратительным, как раскормленный паук. Окончательным. Голубой еще оставляет хоть какую-то надежду, его можно после реабилитации переправить в зеленый. Сиреневый – уже насовсем, даже дальтонику ясно.
Стась не была дальтоником.
– Док, я не верю, что ничего нельзя сделать. Я знаю девчонок, у которых само зарастало, как уши, и не по одному разу!
Сардельки вяло шевельнулись и снова сомкнулись домиком, черные тараканы нырнули в наплывы лимонного теста.
– Конечно, кто будет спорить? Случается. Но на вашем месте я бы особо не рассчитывал, работали качественно. А уж тем более – после родов… хм-м…
– Док, мне вас рекомендовали как лучшего специалиста по гименопластике…
Тараканы вынырнули, уставились на Стась непотараканьи остро, голос не изменился:
– Кто?
– Эльга.
– Эльга? Не помню такой. Впрочем, у меня бывает столько пациенток…
– Бешеная Эльга-Держи-в-масть.
– А-а-а… – Пухлые губы с сомнением вытянулись. – Впрочем, почему бы и нет? Не знаю только, что это вам даст, ведь ограничения никуда не денутся. Разве что только при поверхностной проверке…
– Вы меня неправильно поняли, док. Мне не нужен косметический ремонт. Я – ас, понимаете? Честитка. Я на авансовом сроке. Мне меньше года до приема осталось. Но – РЕАЛЬНОГО года, понимаете? И отработать я его должна не где-нибудь, а именно в сборочном или на единорогах! Эльга говорила – это дорого. У меня есть деньги… Вернее – будут. Я получу к ним доступ, как только возобновлю контракт. Семь лет псу под хвост, семь реальных лет – я не хочу, понимаете?! Я отдам с любыми процентами, сколько скажете. В конце концов, моя родная тетка – доверенный секретарь самой Фриды Лауэрс, и если вам нужны поручители…
Нгу Ен Ли вздохнул. Посмотрел снизу вверх. Так смотрит очень добрый и очень усталый директор школы на чрезвычайно тупого второгодника.
– Деточка, дело ведь не в этом разнесчастном кусочке кожи, ну как же вы не понимаете… Я могу вам туда вшить хоть молнию, хоть крючочки-кнопочки, да только что это вам даст, кроме некоторого физического неудобства?.. Биоритмы-то ваши при вас останутся. Вы, когда в седло садитесь, эмкан, простите, куда крепите – на голову или… Вот то-то же. Это необратимо, деточка.