Достал рабочий портфель, в котором раньше таскал бумаги, – его можно было носить за спиной, как рюкзак. Запихал продукты и документы. В растерянности потоптался на месте, глянул в коридор и решил присесть на дорожку. Я не был суеверным, но тревогу надо было чем-то унять. То, что улица пустовала, не значит, что там никого не было. Возможно, спецслужбы сейчас осматривали город и искали таких же пострадавших, как и я. Все ведь логично? Я прокручивал в голове следующие шаги: «Сейчас я медленно выйду на лестничную площадку, возьмусь за поручни и спущусь, не обращая внимания на то, что могли после себя оставить другие люди. Выйду на улицу, вдохну свежий воздух, и какой-нибудь пожарный или служащий из МЧС положит мне руку на плечо и скажет: "Молодцом, храните спокойствие, а значит, храните разум! Ближайший пункт эвакуации за углом. Только не забудьте выпить кофе и не думать о телефонах, которых нет, и об огромных черных обелисках в спальнях"… ну что же это все-таки за бред».

Я с опаской глянул в дверной проем спальни. Даже сейчас оттуда исходила странная и тяжелая атмосфера. Знаете, когда костер трещит, а над ним что-то размытое, как волны? Все то же самое, только ты это на уровне нутра чувствуешь. Прям по почкам бегает ощущение, что тебя отягощает что-то. Я даже не смотрел на обелиск, а от одной только мысли, что он там, он будто представал перед моими глазами – чёрный, вытянутый и острый как поварской нож… А то и хуже, как баднюганский! Как же я не переваривал таких людей! Если бы и попался какой-то сидевший, сразу бы его, гада, прижучил! Не было к таким у меня милосердия или понимания. Совесть бы даже не отозвалась. А вот эта штука меня тиранила своим существованием.

Происходящее пугало не хуже ночного кошмара. Ступни зашагали, тело понеслось следом. Вешалка звонко брякнула – я накинул на себя теплую куртку. Закинул рюкзак за спину, а самообладание попытался взять в руки. Хотелось бы, конечно, представить, как я кидаю игральные кости, пока на фоне слышится треск телевизора и мой друг обдумывает свой ход, но сейчас надо сконцентрироваться на настоящем. Почти дойдя до входной двери, боковым зрением я вновь заметил камень. Размытый, темный и заставляющий тело превращаться в вату. Зрачки двинулись вдоль блестящих контуров, и изображение стало более четким. Конус горделиво и спокойно оставался на прежнем месте, но на этот раз от него словно исходила некая рябь. Я не удержался и полностью обернулся в его сторону. По-прежнему торчал из стены, но в пространстве будто что-то изменилось. Впервые за утро он не показался мне таким пугающим, а даже наоборот – он притягивал. Не справившись с любопытством, я осторожно шагнул в комнату и застыл на месте. Поверхность камня стала еще более блестящей, словно ее покрыли каким-то лаком. Сияла как драгоценный минерал. «А может, так и есть? Какой-то дурак по ошибке затащил его сюда и теперь он мой». Послушать, так бред безумца, но разве все, что происходит сейчас, не безумно? Я не заметил, как оказался почти вплотную с ним и практически касался руками. Он так привлекал, звал всем своим видом к себе. В нем я видел свое отражение – радостное, счастливое и полное энтузиазма. «Может, я смогу его продать? Какая-нибудь группа научная или музей наверняка предоставит мне столько денег, что мне больше не придется горбатиться в офисе и жить от зарплаты до зарплаты. Я стану свободным».

«Это так прекрасно…» 0151 шептал я с неким вожделением, и руки продолжали гладить безупречный монолит.

Ладони буквально наполнялись теплом и словно скользили по поверхности, залитой дорогим вином. Только вот пахло чем-то железным. Вряд ли я смогу это с чем-то сравнить, да и не хотелось. Такой прекрасный момент не должен прекращаться из-за каких-то глупых мыслей. Пальцы цеплялись за грани, пытаясь оторвать от камня хотя бы кусочек, но постоянно соскальзывали с поверхности. Меня это раздражало и откровенно начинало злить. Я всячески обхватывал эту глыбу, задирая рукава и пытаясь тянуть на себя. Она застряла намертво. «Проклятая дрянь, неужели тебе неясно, что ты мне нужна? Без меня ты ничего не представляешь, дерьмо!» Удар. Затем еще удар посильнее, и я ощутил запах крови. Вязкий и пронзающий мозг. Может, удастся отломить хотя бы кусочек? Кулак поднялся над обелиском, и я вновь вдохнул этот аромат. Не может такого быть. Я не торопясь глянул на кулак и понял, что кроме моих сбитых костяшек, он полностью обляпан чем-то бордовым и маслянистым.