– Вы уверены, что у вас их много? – спросил он. – Зачем колебаться, когда есть такие миллионы?

– Нет, больше не надо! – сказала она. – Я уже чувствую себя виноватой!

Он взглянул на пригоршню, которую собрал, и она увидела этот взгляд и рассмеялась.

– Вы не знаете, что делать с тем, что у вас есть, и все равно хотите большего. Видите ли, вы должны связать их в пучки.

– Покажите мне, – сказал он и бросился рядом с ней.

Она собрала цветы в пучки и связала длинным стеблем папоротника, и он попытался сделать то же самое, но его руки, белые и тонкие, были не такими ловкими, как у нее, и он протянул ей огромный сверток.

– Вы должны связать их, – сказал он.

Она засмеялась и обхватила папоротник, но он сломался, и первоцветы золотым дождем посыпались им на руки. Они оба схватились за них, и их руки встретились.

На мгновение Стелла рассмеялась, но смех затих, потому что он все еще держал ее за руку, и тепло его объятий, казалось, поднималось к ее сердцу. С каким-то усилием она отдернула руку и вскочила на ноги.

– Я … я должна идти, – сказала она. – Дядя будет удивляться, куда я пропала, – и она посмотрела на воду с почти испуганным нетерпением.

– Он будет знать, что вы здесь, в полной безопасности, – сказал он. – Подождите, не уходите сию минуту. Там, наверху, над нашими головами, мы увидим реку, простирающуюся на многие мили. Это не далеко, вы пойдете?

Она поколебалась мгновение, затем повернулась и пошла рядом с ним между деревьями.

Через шаг или два, как он сказал, они достигли своего рода плато, увенчанного поросшей мхом скалой, в которой было вырублено несколько грубых ступеней. Он взбежал по ступенькам и добрался до верха, затем наклонился и протянул руку.

Стелла на мгновение заколебалась.

– Это отплатит за ваши хлопоты, пойдемте, – сказал он, и она вложила свою руку в его, а ногу поставила на первую ступеньку, и он притянул ее к себе.

– Смотрите! – сказал он.

Восклицание восторга сорвалось с губ Стеллы.

– Вы не жалеете, что пришли?

– Я не думала, что это будет так прекрасно, – сказала она.

Он стоял рядом с ней, глядя не на открывающийся вид, а на ее темные глаза, расширяющиеся от мечтательного восторга, на ее полуоткрытые губы и милый, четкий профиль, открывшийся ему.

Она внезапно повернулась, и, чтобы скрыть восхищение, он поднял руку и указал на предметы, открывающиеся перед ним.

– А что это за маленький домик там? – спросила Стелла.

– Это одна из лож, – сказал он.

– Одна из лож, одна из ваших собственных лож, вы имеете в виду? – спросила она.

Он слегка кивнул:

– Да.

– И все это между этим местом и тем домиком принадлежит вам?

– Нет, ни дюйма, – сказал он, смеясь. – Моему отцу.

– Это очень много, – сказала она.

– Слишком много для одного мужчины, вы думаете? – сказал он с улыбкой. – Очень многие другие люди тоже так думают. Я не знаю, что бы вы подумали, если бы знали, как много нам, Уиндвардам, удалось в то или иное время ухватить. Это одно из наших самых маленьких поместий, – просто сказал он.

Стелла мечтательно смотрела на открывающийся вид.

– Одно из самых маленьких? Да, я слышала, что вы очень богаты. Должно быть, это очень мило.

– Я не знаю, – сказал он. – Видите ли, никто не может сказать, пока он не обеднеет. Я не думаю, что в этом что-то есть. Я не думаю, что кто-то стал счастливее. Всегда есть что-то, к чему можно стремиться.

Она обратила на него свои темные глаза с недоверчивой улыбкой.

– О чем вы можете мечтать? – спросила она.

Он посмотрел на нее со странной улыбкой; потом вдруг его лицо стало серьезным и задумчивым, почти печальным, как ей показалось.

– Вы не можете догадаться, и я не могу вам сказать, но поверьте мне, что когда я стою здесь, в моем сердце чувствуется болезненная пустота, и я действительно очень сильно чего-то хочу.