Событие, оборвавшее жизни его родителей, которых он без памяти любил и уважал, стало поворотным моментом в его судьбе. Он взял долгосрочный неоплачиваемый отпуск и стал безудержно пить. Он потерял всякую веру в общество, попутно растратив все заработанное. Его бросила девушка, а он сам таскался по ночным клубам и нарывался на драки, рискуя бесславно закончить свой жизненный путь.

Депрессия продлилась почти год. За это время в нем проросла и окончательно окрепла мысль о том, что некоторые люди по определению недостойны жизни. Понадобилось еще два года импульсивной и тяжелой работы, чтобы мысль оформилась в целую идеологию о том, что есть высшая раса и есть все остальные.

Идеология, построенная в пьяном угаре и депрессивной морали, давила в нем все человеческое. Георгий когда-то посеял обиду, а взрастил ненависть. Только вот он хотел мести. Не знал, кому же будет мстить.

И решил… Всем. Всем, кто не носит отпечатка бога. Всем, кто почитает Аллаха, всем, кто засомневается в том, что его раса – избранная. "Только путем страданий и боли можно придти к очищению." – думал Власов. Ну что ж, так и быть.

В холодный мартовский день 2012 года он решился и с тех ни разу не пожалел. Пока что.

***

Трамвай гулко остановился и открыл свои шумные двери. Помимо самых обыкновенных, цветастых людей, в него зашли двое странных и не совсем манерных мужчин. Их костлявый акцент и неаккуратная небритая внешность ярко указывали на южное происхождение.

Георгий сидел ближе к машинисту и безынтересно смотрел в окно. Давно он не вспоминал о смерти родителей. Глаза слипались спросонья, пришло осознание, что это был лишь сон. В нем мама нежно звала его на обед со двора, а он дулся и отказывался. Затем следовала страшная картина суда, где он находился в одном помещении с убийцами родителей и еле сдерживал себя, дабы не растерзать их, не выходя из зала. Надо же что приснится… Тогда он слыл простым пареньком с улицы, а сейчас с каждым годом становился все более отмороженным неприятелем людских порядков. Он даже сидел, сняв ботинки. "Ноги запотели" – объяснял он сам себе.

– Денег нет, дай так доедем. – Послышалось из глубины полупустого трамвая.

– Тогда выметайтесь на ближайшей. – Последовал строгий голос билетера.

– Да нам три остановки, войди в положение, отец.

Двое упрашивали слегка пожилого билетера дать им проехать буквально немного, но тот оказался неприступным.

– Нет, господа, вы выйдете, понятно?

В ответ те только замахали руками. Намечалась стычка.

– Давай так, мы тебя не трогаем, и ты нас тоже не трогаешь.

– Не могу, сейчас проверка придет, полицию вызовут. – Седой мужчина вытирал пот с лица. День выдавался жарким и солнечным. – Вы задерживаете людей.

Трамвай остановился, двери открылись и в них, как в трубу, потянуло людей. А нарушители так и не торопились выходить.

Власову оставалось проехать всего две остановки, которые находилась прямо у дома. С сонным и недовольным лицом он уставился в окно, лишь мельком слушая происходящее сзади. Внутри себя он постепенно накипал от наглости двух безбилетников.

– Даю вам пять секунд, чтобы вы вышли! – Грозно промолвил билетер.

Нарушители в один момент дрогнули, но продолжили сидеть на своем месте. Судя по всему, перспектива быть атакованными этим хлипким дедушкой их не пугала.

– Тоня, постой тут. У нас проблемка.

– Что там? – Послышалось из кабинки вагоновожатого.

– Два безбилетника, дерзкие.

– Ну так выкури, Степаныч, штатная ситуация.

Переговаривались через весь вагон. Часть пассажиров предпочла высадиться здесь, от греха подальше. Но Власов сидел и выжидающе прислушивался. Чем-то это закончится. Но вот чем?