Сегодня – ваш день. Сегодня – наш день. Завтра будет день наших детей. И этот завтрашний день строите и оберегаете именно вы! С праздником!

Толпа зааплодировала, и начальство удалилось со сцены. Туда бодро вскочили молодые парень и девушка, с призывом к людям веселиться, ведь сейчас они будут петь лично для них, лично для каждого труженика ЖЭУ. Замигали цветные лампы над сценой, хоть на улице были еще сумерки.

– Во, орут, – сказал Олег. – При рождении, наверное, им горло растянули.

– Ты куда сейчас? Домой? – спросил Денис.

– Ещё не сейчас. Ближе к салюту. С батей, думал, вместе его посмотреть.

Денис хотел спросить, а почему отец Олега дома и наблюдать цветное небо надо оттуда, но не стал. Постеснялся.

– У меня отец сильно болен. Совсем плохой, – вдруг сказал Олег, не глядя на Дениса, словно кому-то невидимому. Он сам не знал – зачем. Почему этому дворнику? Вот сказал и всё. Вырвалось.

Денис тоже долго формулировал, что сказать. Молчать было неуютно.

– Это что-то серьёзное? – он тут же обругал себя за вопрос. Было бы несерьёзное, Олег бы не дёргался.

– Как бы да… – проговорил Олег и рассказал всю ситуацию Денису.

Денис выслушал. Он был благодарен Олегу за откровенность. Денис в этот момент почувствовал себя увереннее. С ним поделились бедой. Как будто, почувствовали в нём помощь, облегчение.

Олег вытащил из кармана металлический кругляш. Десять кредитов, сразу же узнал Денис. Ему даже не надо было считать залитые в металл кусочки стекла. Он, наверное, по блику мог считывать номинал. Да как, и все вокруг. Там ещё есть цветное вкрапление, чтобы легче различать кредиты, но опытному глазу хватало блеска драгоценного стекла. Олег вертел кредиты между пальцами.

– Вот бегаю теперь, ищу, где бы вот таких штук… – Олег так и не договорил глагол. Сам ещё не выбрал. – Слушай, Денис, а к вашим Сборщикам никак там нельзя примкнуть? Или, если я смогу в уборщики перейти. Не, я не говорю, что ты там тыришь вместе с ними. Может, слышал чего.

Денис тоже всё откровенно ему рассказал, и стало ещё легче. Не забыл про найденную одежду и разговоры о «пожертвовании собой». Олег задумчиво кивал, слушая его рассказ.

– Значит, ты встрял на серьёзные кредиты от этих упырей. Ясно-ясно. И там так просто ничего не сделаешь, а то сам окажешься в шахте под землёй, как бутылка, только никому не нужная. Мы с тобой в одной лодке, получается. Нам обоим не помешала бы стеклянная тара, которую негде взять. И без неё будет плохо и тебе, и мне. По-разному, но один хрен. Блин, точно придётся идти за Территорию.

– Да я вот тоже думал об этом… – Денис сделал паузу и посмотрел на Олега. Ему почему-то стало совсем легко на душе, будто все проблемы исчезли. – А то брать у Сборщиков – способ добычи не выглядит хорошо.

Олег посмотрел на него, прищурившись:

– Они тебе предлагали вариант, как и где, стырить бутылки?

– Ага, но стрёмно…

– А ты, говоришь, нашёл место, где они их прячут? Так-так-так…

Они обсуждали всё до самой темноты. Пришлось сожрать (процесс поглощения нельзя было назвать «кушать») ещё по шаурме и раскошелиться на два захода по пиву. Денис упрямился, мол, я лимонад – пиво мне на вкус не нравится. В итоге сдался. Очень уж хотелось товарищеской атмосферы, некоего ритуала единения. Ради такого можно выпить и пива.

Олег попрощался и побежал к отцу. Денис смотрел на небо одухотворённый. В этом была и заслуга пива, но минимальная. Он смотрел, как под крики толпы в небе расцветают вспышки. Сам вздыхал «Ухх», когда открывался любимец публики – «зонт». Бух-бух-бух, радостно гремели пушки. Денису казалось, они подхватывают его настроение.