Дамы на переднее сиденье с дверью справились сами. 

Дядя Витя уважительно крякнул. Замок с их стороны не работал уже лет пять как, но девчонки-вертушки исхитрились закрыть.

— А красят только завод? — подал голос Феликс, когда машина свернула на улицу с деревянными домиками. По виду — совершенно деревенскими. За стеклом промелькнул пасторольно прогуливающийся по кромке некрашенного забора петух.

— А куда ему тут ехать, у нас только завод и есть. Не в церковь же поедет молиться, у него там в Москве церквей хватает. А дорога у нас одна — по главной улице к заводу. Вот и приводят в порядок, понимаешь ли, и дома, и дорогу и, этот... завод!

«Интересно, какая тут у них версия по поводу вокзала?» — Феликсу было интересно. Оказалось, что чем дальше в Россию, тем меньше верят в меценатство. 

Дядя Витя озвучил более правдоподобную версию преображения вокзала, такую как сверхскоростные работы РЖД к приезду высокого гостя.

— Большие начальники из Москвы в свите будут. Покрасоваться хотят, мол, смотрите, какие у нас вокзалы по стране строятся! 

Город закончился быстро, будто его и не было. Полуденное солнце рябило между стволами сосен. Хороших уральских сосен — стволы в три обхвата, кроны пушистые, густые. 

— Только не поедет он на завод, что он там не видел? Он на военный объект поедет! — дядя Витя кивнул на сосны, будто они и были тем военным объектом, — и в городе не будет останавливаться. У нас в лесах чего только нет. Идёшь, бывало — человек стоит. А чего стоит? Зачем автомат ему? И сам не знает. Пенёк охраняет, чудеса да и только.

— Да, чудес у вас достаточно, — Йелдыз проводила взглядом большой камень, вывороченный у дороги. 

Феликсу показалось, что камень повернулся им вслед. 

— Ящериц развелось видимо-невидимо, — подхватил разговор водитель, — не помню такого, хоть тут вырос. И упитанные какие, как вараны коморские. Клянусь, сами увидите, сейчас ещё проедем от города так и шастают по дороге. Один раз думал — сбил, тормознул — а ничего.

— Не иначе, как у вас тут гуляет сама хозяйка медной горы со своей свитой, — Зинаида повернула беседу в интересную всем сторону.

Дядя Витя (до чего же распространенное имя!) беседу поддержал и рассказал, что Хозяйка именно в их местах обитает и наверняка им встретится, если хорошо и далеко погулять. 

— Нам очень интересно, дядь Вить! — Йелдыз, до того молчавшая, вступила в разговор с непосредственностью нежной первокурсницы, — расскажите ещё! Нам для отчета по практике очень пригодится! Надо же собрать местные легенды, сказки, частушки тоже подойдут, если знаете.

Она так искренне говорила и так наивно хлопала своими черными ресницами, что Феликс пожалел сидящего рядом с ней дядю Витю. Шансов на сопротивление у того не было никаких.

— По частушкам, это к бабке моей, Агафье, — задумался мужчина, выкручивая руль перед особо глубокой ямой, — у нее завтра юбилей, девяносто лет! Вот, еду поздравить! — машина свернула на бетонку и он продолжил. — Вообще, переезжаю я домой, в село. В Уфе после армии осел. Большой город! Но вот, решил вернуться. У меня тут бабка старая, мать тоже не молодеет. Тяжело им одним. А так... буду по хозяйству помогать. Все ж проще.

Пассажиры, конечно же, согласились.

Дорога резко извернулась и показала долину, бананчиком врезающуюся в покрытые лесом горы. Ртутной струйкой извивалась речушка. Вдалеке, еле различимый на фоне сизого леса, вился дымок. 

— Проснулся неделю назад и понял — не дело это. Надо за матерью ухаживать. Город городом, а кто будет село поднимать? Да и сам я уже... а случись что — неужто помирать в чужой земле? — рассуждал дядя Витя, — а в Кондуках родня. Одним днём уволился, квартирку сдал через агентство, да поехал.