Косен воспряла и похороны самоотменились по техническим причинам.

Мгновением позже она очнулась на полу. По другую сторону кровати в зеркальной позе сидела Вася. Девочка смотрела на нее глазами, раскрытыми, будто сейчас они вывалятся из век и теннисными мячиками поскачут по ковру.

— Приснился сон, — сказала она шепотом, — очень страшный.

— И что это было? — Крис сама только что видела сон. Очень даже интересный и увлекательный. Досмотреть его, увы, шансов уже не было. 

— Вот только что помнила, а сейчас уже не помню, — Вася поджала губки, — крутится что-то в голове, как лента на ветру, а поймать не могу за хвостик. 

Косен представила нервно дергающуюся в ураганных порывах ленточку и усмехнулась:

— Ладно, пойдем завтракать. Это у тебя, наверное, от голода.

На завтрак в холодильнике нашлось немного сыра, пара яиц и помидорка, из которых Вася умудрилась сделать и яичницу, и салатик. Порывалась приготовить что-то еще, если Крис найдет немного муки. 

Муки у Крис в доме, как оказалось, отродясь не водилось. Но она была в восторге и от яичницы. И даже от салатика.

Девушка одобрительно продегустировала оба блюда и предложила, раз уж Вася все равно поступает, то если поступит, пусть живет у нее. Потому что такая хозяйственная соседка, «ты же хозяйственная?», всегда в радость, в счастье и в порядок в холостяцкой берло... доме. 

— Даже хорошо, что ты меня, — рассуждала сытая и позитивно настроенная Косен, — то есть нас, разбудила. А то валялись бы до обеда. По дороге на работу успею завести тебя в МГУ. 

Косен без сопротивления позволила Васе забрать пустую уже тарелку и отнести в раковину. С каждой минутой реальная Вася нравилась ей все больше, чем виртуальная.

— Мне не по пути, но лучше сделаем круг, — прикинула она, — иначе тебе придется ехать на метро. А там нужна пересадка на Боровицкой, Охох, что смотришь?

Вася хотела запротестовать против расточительства на такси, но не успела. Косен рассказала ей дикую историю об этой самой Боровицкой — станции метро, где даже коренные москвичи могут ходить кругами в попытке выбраться на нужную платформу или к нужному выходу. 

— Я сама стараюсь её объезжать по широкой дуге. А ты слишком молода, чтобы погибнуть в подземелье, — Крис сладенько потянулась, — если ищешь средство для мыться посуды, то нажми на пипку рядом с краном. Да, на эту.

Вася справилась, попутно восхищаясь встроенным в раковину дозатором, носик которого и правда торчал справа от крана, но выдавил на руку гель со знакомым запахом, а не воду.

— И телефон еще тебе нужен новый, — продолжила рассуждать девушка, — на смену антиквариату. Он вообще из какого века? Ладно, не дуйся. Но телефон нужен новый! Посмотрю на работе, может, есть какие-то списанные смартфоны. Вечером тебе что-нибудь подберем.

Оставался вопрос с одеждой. Васю её одежда устраивала.

Пропитанная за два дня потом, пылью и грязью, пропахшая поездом, сегодня она была чистой, выстиранной с вечера. Утром Вася с наслаждением ее надела. 

Единственное, что беспокоило, это отсутствие какой-нибудь кофточки, чтобы накинуть вечером. Смущаясь, она спросила у Косен, не одолжит ли та ей что-нибудь из ненужного, что не жалко.

— В смысле «не жалко»? — возмутилась девушка. — Давай-ка снимай штаны, королева завтраков и разбивательница сердец юных официантов, у нас еще время раскукожить мой шкаф.

И шкаф был раскукожен!

Аэродром кровати завалило платьями, юбками, юбочками и юбчонками. Ближе к изголовью выросли горные гряды футболок, на полу высились пики коробок с обувью.

Полчаса ушло на то, чтобы отгрести в сторону то, что по словам Косен, она хоть иногда, но носит. Эту кучу Косен разрешила брать по необходимости, если что-то приглянулось. Для простоты и экономии времени эти вещи вернулись в шкаф. На кровати осталось приличное количество одежды, которую Вася могла забрать себе «без зазрения совести».