Она тихо щелкнула матери, давая понять, что она здесь и ждать ее не надо. Мать сонно ответила. Она уже вошла в сонный ритм соседей, так что их полушария переключались синхронно, посылая всей стае красивую успокаивающую волну. Эа слушала, пока не убедилась, что теперь молчат все. Затем и она сделала вид, что погружается в общий сонный цикл, освободив разум от всего, кроме внимательного наблюдения за малейшими движениями прилипалы.
И вот пульс твари замедлился. Она прижалась сытым телом к коже Эа; шевелились только жабры. Эа открыла пасть, чтобы проверить, среагирует ли комменсал на ее движение. Нет. Прилипало спал.
Из лагуны выходила протока, ее поверхность все ярче переливалась золотом по мере того, как солнце опускалось к горизонту. Эа спокойно проплыла под самой поверхностью воды над рифами. Она думала только о красоте кораллов внизу, лишь бы не разбудить своего пассажира. Сытая ремора дремала, и ей не мешали легкие ритмичные удары крошечных волн по бокам. Эа приближалась к отвесному краю, где рифы обрывались в бездну. Так же тихо, как и плыла, Эа перевела дух и нырнула.
Понижение температуры мгновенно разбудило паразита. Он начал что-то недовольно бурчать, но Эа не обращала на него внимания и взмолилась океану: «Пожалуйста, позволь мне избавиться от этой отвратительной штуки! Я приму участие в Исходе, обещаю». Вниз, вниз, она уходила все глубже, пока не стала ощущать холод даже хвостом; Эа знала, обращаться надо именно сюда. Она резко развернулась, тело вытянулось струной, а затем сильными толчками хвоста пошла вверх. Она поднималась по прямой, поверхность становилась все ярче и ближе; проклятый прилипало больше не мешал. Только стремительной рыбкой мелькнула мысль о том, что она начала разгон в самом глубоком месте.
Эа еще увеличила скорость и вырвалась в воздух, закручивая свое лучшее вращение. В сверкающем венце воды и света она на мгновение почувствовала приток новой энергии – она летела, как птица, кружась, и мир больше не делился на верх и низ, он был единым…
Она рухнула, круто изогнув тело, и громко зажужжала от радости: получилось! Она впервые в жизни смогла это сделать. И без всякой музыки океана! Она закрутила настоящее вращение!
– Ага, не получилось! Фигня! – завопил прилипало, сильнее впиваясь присоской в кожу. – Я тут, но дело не в этом…
Эа уже уходила вниз, чувствуя, как ненавистная тварь присасывается все жестче. Теперь уже некуда откладывать, эта схватка станет последней, и Эа твердо намерена победить. По мере того как она спускалась, она чувствовала колыхание океана и поняла, что совсем недавно, между отливом и приливом, случился некий странный момент: ни до, ни после, пауза. Наверное, Эа замечала такое и раньше, просто не обращала внимания. Она продолжала погружаться, готовясь к развороту.
«Не надо бороться, доверься океану».
Наконец-то Эа поняла слова матери, наконец-то ощутила, что тело выгибается правильным естественным образом. Вот вспышка энергии у основания хвоста, вот позвоночник напитывается силой, а вот и мощный разряд, выбросивший ее прямо в небо.
Раз, два, три, спираль, еще спираль, мир замедляется, вдалеке проступает зелень пальм на берегу, сияющая голубизна неба – пять, шесть, – но ликование заставило ее начисто забыть о входе в воду. Она тяжело рухнула с неуклюжим всплеском.
– ЭА! – Долгий настойчивый импульс пришел из лагуны позади. Эа и не подозревала, как далеко она ушла в бескрайние просторы, но о чем тревожиться? День по-прежнему ясный, никакой опасности.
– ЭА, ВЕРНИСЬ СЕЙЧАС ЖЕ!
Голос матери звучал рассерженно, и Эа сначала обиделась, а потом разозлилась. Нет бы порадоваться, что она наконец-то собралась потренироваться, а вместо этого мать начнет выговаривать, что так погружаться нельзя, это некрасиво… Ну, так она еще не отрабатывала погружение.