Вдохнув полной грудью, я решительно нажимаю на зеленый значок и закрываю глаза.

Трубку берут с первого гудка.

– Алло?

– Привет, Оливия.

– Бруно? – Девушка явно не ожидала меня услышать. – Ты очень вовремя позвонил!

Открываю рот и снова закрываю его как аквариумный карась. Ее голос звучит встревоженно.

– Что случилось?

– Папа пропал, – взволнованно говорит Оливия. – Ушел в лес и не вернулся.

На автопилоте поднимаюсь с пола и невидящим взглядом смотрю на пустой постамент для бронзовой статуэтки, покоившийся на каминной полке.

– Байрон знает Сьеррвуд как свои пять пальцев, – напоминаю я. – За все годы нашего знакомства он ни разу не терялся.

Девушка прерывисто вздыхает.

– Знала, что ты не поверишь.

– Оливия, я…

Бросаю быстрый взгляд на дверной проход. Вал, услышав, с кем я разговариваю, уже торопливо разворачивается, чтобы не мешать, но я жестом велю ей остановиться. Вампир морщится и нехотя стопорится в дверях. Слегка прикрываю динамик телефона ладонью.

– Байрон пропал, – одними губами шепчу я и снова возвращаюсь к разговору. – Оливия, пожалуйста, успокойся. Сейчас мы все выясним.

Вал с отвращением швыряет на журнальный столик маленькую стопку бумаг. Ее мы нашли вчера во внедорожнике наемников. Нервно переступив с ноги на ногу, тянусь к ней свободной от телефона рукой.

– Бруно, ты знаешь, что случилось? – напряженно спрашивает Оливия.

Из папки выскальзывают скрепленные степлером листы бумаги. Небольшая коллекция личных дел с фотографиями и подробным описанием, где можно найти того или иного человека. В верхнем левом углу каждого листа полупрозрачными синими буквами тянется название научного проекта. «Ультимум спиритум». Никогда о таком не слышал.

– Бруно, ты там?

Шпионские игры на серебряной ручке не закончились. Интересно, внешний вид Уоллеса как-то связан с его желанием вести дела как мафиози?

– Бруно! – Оливия повышает голос. – Не молчи, пожалуйста!

– А… извини, – растерянно говорю я. – Просто связь плохая… О чем ты говорила?

– Об отце! Вы виделись в последнее время?!

В горле резко пересыхает, когда я, наконец, добираюсь до личного дела Байрона Хэлла. Поднимаю полные ужаса глаза на Вал.

– Недавно пересеклись с ним на станции, – тихо отвечаю я. – Больше ничего не знаю.

Вернувшись взглядом к личному делу, облегченно выдыхаю. Никаких странных надписей. Фотография Хэлла не обведена красным маркером и не перечеркнута. Может, не все еще потеряно.

– Ты уверен, Бруно? – с надеждой в голосе спрашивает Оливия. – Ты же его друг!

Она говорит так громко, что ее звонкая мольба разносится по всей комнате. Вал опускает глаза и хмурится. Врать неприятно, но иногда просто не остается другого выбора.

– Уверен. – Стараюсь придать голосу напористости. – Обещаю, что мы сегодня же пойдем его искать.

– Правда?!

– Даю слово.

– Спасибо, Бруно, – горячо благодарит Оливия. – Спасибо вам обоим. Если успею на ближайший самолет, то вылечу к вам первым рейсом.

– Не над…

– Это мой отец, и он в опасности! – Девушка настроена решительно. – Я должна быть в Сьеррвуде.

Неловко попрощавшись, кладу трубку и плюхаюсь на софу. Спрятав лицо в ладонях, энергично растираю щеки.

– Все правильно. – Вал поднимает папку и перелистывает личные дела.

– Правильно?! – вскидываюсь я. – Я почти все от нее затихарил! А ведь Оливия – его дочь, она имеет право знать.

– Конечно, – спокойно отвечает вампир. – Но сейчас ты ничего внятного ей не скажешь.

Я хмыкаю и раздраженно отпихиваю журнальный столик.

– Какого черта Уоллесу понадобилось от Байрона?! Они работают с ним пару дней!

Вал внимательно пробегается глазами по вееру бумаг.

– Не нужно быть гением, чтобы догадаться, – говорит вампир. – Все четыре личных дела связаны между собой. На мой скромный взгляд, объединяют их – конкретно вот эти двое.