– И это плохо, дядя.

– Я же просил тебя, не называй меня дядей. А то я чувствую себя мужчиной на закате жизни. А я ведь старше тебя всего лишь на двенадцать лет. И почему плохо?

– Мне не очень уютно сидеть без поддержки за одним столом с таким общительным любителем делать комплименты.

– Не волнуйся, девушка, – из кухни вышла жена Миши Надя, приятная во всех отношениях женщина, – я сяду рядом с тобой и буду помогать отражать взгляды этого обаятельного мужчины, у которого, кстати, есть жена и восьмилетняя дочь.

– Надя, Надя, ослабь контроль, – Уралов прищурил глаза, – думал, хоть в глухой тайге побуду свободным мужчиной. Тем более, что мои предполагаемые ухаживания за таёжной красавицей не приведут к распаду её семьи из-за отсутствия второй половины.

– Что это значит, Михаил? – Оля строго посмотрела на дядю, – вы уже без меня успели перемолоть мои косточки?

– А чем я могу похвастаться перед столь высоким гостем здесь в глуши? Женой и тобой, – Витошкин быстро наполнил фужеры шампанским, – предлагаю выпить за несравненное достояние уральской тайги, то есть за Надю и Олю.

– Предложение принимается, – Надя посмотрела на девушку, – может, ослабим контроль за гостем?

– Ослабим, – Зырянова подняла фужер и усмехнулась, – что касается меня, то я уже не буду такой дурой и ошибку молодости не повторю.

– А вдруг любовь нечаянно нагрянет, – городской мужчина схватился за сердце, – прибыв сюда и увидев прекрасный цветок среди снегов и вековых деревьев, я совершил самую роковую ошибку в жизни. Теперь я навсегда потерял покой и стал заложником мечты, которая никогда не сбудется. От этого я буду вечно страдать. Мои страдания усилятся от осознания того, что этим сказочным цветком будет наслаждаться кто-то другой, но только не я. Печально, грустно, трагично.

Миша от этих слов шмыгнул носом и потёр кулаком один глаз. Надя погладила вазу с тремя засушенными подснежниками и сказала:

– Бойся, Оля, этого мужчину. Я, умудрённая опытом женщина, и то заслушалась его соловьиными трелями. И ты под влиянием их можешь превратиться в засохший цветок, из которого мужчина выпьет весь сок.

– Оля, не слушай мудрую женщину, которая уже всё испытала и, похоже, собирается заканчивать своё прекрасное цветение, – Уралов грустно улыбнулся, – я говорю искренне, хоть и в шутливом тоне. Прислушайся к сердцу, к душе и ты поймёшь, что твоё место на более высокой ступени развития человеческого общества, там, где к твоим ногам будут с неба падать звёзды.

Девушка засмеялась.

– Это же опасно. Я могу погибнуть в таких невыносимых для таёжного цветка условиях. В вашем обществе меня сомнут, а потом в лучшем случае засушат и положат между страниц прочитанного романа.

– Красиво сказано. Увы, бывает и такое. Но тебя ждёт другой сценарий с красивым финалом, – Уралов поднял фужер, – за вас, наши дорогие и прекрасные цветы жизни!

Когда все выпили, Зырянова заметила:

– А сценаристом моей жизни, я так поняла, будете вы?

– Да, только я и никто другой, и это будет для меня и честью, и радостью, и счастьем.

– Красивый капкан для девушки, – Оля усмехнулась, – а какая роль в сценарии уготована вашей жене?

– Она не будет унижена, оскорблена и не будет испытывать материальные затруднения. Она останется другом сценариста.

– А если уход к другой она сочтёт предательством, а другая не захочет ни с кем делиться сценаристом? – на лице Оли без улыбки проявились ямочки.

– Я выберу любовь, но постараюсь сгладить последствия от неё для жены и дочери.

Зырянова развела руками.

– Дипломат, ничего не скажешь. А с такими никогда до истины не доберёшься, поэтому предлагаю тост за дипломатию в отношениях.