– Не стоит волноваться, я доберусь на такси, – резче, чем хотелось бы, произношу я, приходя в ужас от перспективы ехать куда бы то ни было с этим мужчиной.

– Никаких волнений, – это спокойно говорит Крестовский, посылая по моему телу волну мурашек. – Нет смысла напрасно гонять машины. Мне по пути. Водитель уже ждет.

Я лихорадочно ищу повод, чтобы отказаться, но в голову не приходит ничего разумного. Ничего, что не выставит меня в глазах Киры и ее близких неблагодарной истеричкой.

– Спасибо, – отвечаю, наконец, облизывая пересохшие от волнения губы, и выхожу из зала не желая смотреть, как будут прощаться Кира и Крестовский.

Находиться в машине с Крестовским странно. Непривычно тоже, но осознание, что все это когда-то уже было не отпускает и, что совершенно нелогично, успокаивает. Как, черт возьми, я могу ощущать себя спокойно рядом с ним после всего, что произошло этим вечером, — выше моего понимания.

За рулем — его водитель. Новый, не тот, что был три года назад, и это хорошо. Я почему-то очень боялась, что будет кто-то, кого я знала в той прошлой жизни. Хотя, в сущности, какая разница?

— Я бы вполне могла добраться на такси, — повторяю я, стоит нам отъехать от ресторана.

— Могла бы, — соглашается он. — Но я все равно еду мимо твоего района в аэропорт.

От его слов на душе становится легче: значит, эта поездка — просто случайность. Стас не собирался оставаться со мной наедине.

— Ты улетаешь? — зачем-то спрашиваю я, чтобы поддержать разговор.

— Дела, — отвечает он просто.

Какое-то время мы молчим. Машина плавно скользит по улицам. Яркие огни мегаполиса освещают ей путь.

— Знаешь, Александра, я должен попросить прощения, — внезапно произносит Стас, заставая меня врасплох.

— З-за что?

— Я набросился на тебя совершенно необоснованно, — он устало трет переносицу, хмурится, словно разговор ему неприятен. — И тогда на выставке, и сегодня. Ты этого не заслужила. Это все мои… — он как-то криво усмехается, — неоправданные ожидания.

— Какие у тебя могут быть неоправданные ожидания? — спрашиваю, не подумав.

— О, — тянет Стас загадочно.

Он больше ничего не говорит, но я вдруг чувствую потребность высказаться.

— Знаешь, я бы хотела, чтобы мы оставили прошлое в прошлом, Стас, — произношу твердо. — Я очень хорошо отношусь к Кире. Она не заслуживает, чтобы за ее спиной… Чтобы за ее спиной велись какие-то игры.

— Ты считаешь, что мы что-то делаем за ее спиной?

— Зачем отвечать вопросом на вопрос? Ты понимаешь, о чем я говорю.

— Честно говоря, не очень, — говорит он серьезно.

— Все эти разговоры с подтекстом. Встреча на террасе. Эта поездка.

— Мне кажется, ты принимаешь все слишком близко к сердцу, Саша. Мы не сделали абсолютно ничего предосудительного. Что до этой поездки — я тебе уже сказал, мне по пути.

Его ответ вызывает во мне двойственные чувства: с одной стороны — хочется удовлетвориться этим простым ответом, с другой — не может быть Крестовский настолько прост. В отношениях со мной этот мужчина никогда не делал что-то просто так. И я не могу отделаться от мысли, что и сейчас все не так, как он пытается мне преподнести.

— Хорошо, — произношу я. — Значит, ты согласен, что будет лучше, если в будущем мы будем избегать подобного… Нам лучше не оставаться наедине.

— Ты меня боишься?

— Не боюсь.

— Тогда почему нервничаешь? И в галерее, в день нашей первой встречи, и на террасе и даже сейчас.

— Тебе кажется, — мой голос предательски дрожит, но я стараюсь взять себя в руки и продолжить. — Не стоит искать то, чего нет.

— Мне редко что-то кажется, Саша.

Я отворачиваюсь, не выдерживая его пристального взгляда.