– И кто этот человек?

– Увы, это тайна завещания, Марина Викторовна. Так как?

– Мне надо подумать.

Я замерла, кусая губы. Четверо детей… В свои двадцать четыре я, конечно, планировала однажды стать мамой, но не сразу четверых! Тем более они, наверное, взрослые. Как найти с ними общий язык? И жить в этом доме нам придется вместе. С другой стороны, уже через пару дней я окажусь на улице. Без денег, без квартиры, с пустой сумой, так сказать. Не лучше ли рискнуть? Вдруг все получится? А если и этот второй откажется? Куда денут ребятишек?

– Я согласна, – ответила чуть слышно, чувствуя, что подписываю себе смертный приговор.

– Замечательно, – заулыбался Иван Игнатьевич. – Просто замечательно, драгоценная наша Марина Викторовна. Сейчас мы с вами подпишем бумаги…

– А можно мне сначала познакомиться с детьми?

– Бумаги. Иначе кто вы им, уж простите? Тем более в город они вернутся только завтра. Отдыхали за границей.

– Сами?

– С моей супругой и детьми, если вам это так интересно. Я увез их сразу после похорон, сами понимаете, что не мог их оставить в этом доме одних.

Четверо. Количество не давало мне покоя. Один ребенок – еще ладно. Двое от силы. А четыре?

– А за что их мать лишили родительских прав? – решила уточнить.

– Простите, это вопрос семейный, – холодно ответил адвокат. – Так как? Соглашаетесь на наследство? Отказываетесь?

– Соглашаюсь, – кивнула уверенно, хотя ни малейшей уверенности не чувствовала. Но при мысли о том, что останусь на улице, голос страха звучал глуше. Может, они милейшие ребята. – А сколько им лет?

– Старшему, Даньке, шестнадцать. Близнецам, Марку и Юлии, по четырнадцать. А младшей, Анюте, восемь.

Какой отличный возраст. Вспомнила себя в шестнадцать, вздрогнула. В четырнадцать – тот же эффект. А вот в восемь была милашкой, да.

– Вы не беспокойтесь так, Марина Викторовна. – Мне показалось или в голосе адвоката прозвучала издевка? – Они – прекрасные дети. Хорошо учатся, занимаются в десятке кружков. На всех, конечно, не на одного. Считаю, что Максим Викторович принял мудрое решение, когда решил сделать их опекуном именно вас. Дети сильно страдали из-за развода родителей и примут вас как маму.

Маму? Да я всего на восемь лет старше Данила. А мы даже не знали, что у Макса столько детей. Вот и подумай после этого.

Адвокат тем временем разложил передо мной бумаги. Я перечитала, условия были предельно ясны. Пока забочусь о наследниках – имущество мое. Не забочусь до совершеннолетия – теряю все. Лимит расхода средств… Одним словом, не смогу за те тридцать миллионов купить себе квартиру и съехать. Только здесь, с детьми. Хорошо, попробуем!

– Я помогу с оформлением опекунства, – заверил Иван Игнатьевич. – Ребята прилетают завтра в полдень. Хотите встретить их в аэропорту? Или будете ждать здесь?

– Я лучше здесь, – пробормотала поспешно.

– Хорошо, тогда сам их привезу. Можете пока заняться перевозкой вещей. Да и с прислугой вам стоит познакомиться. Тамара все расскажет – та женщина, которая вас проводила.

– Я приеду завтра утром.

– Как угодно, Марина Викторовна. Ваши ключи.

И Иван Игнатьевич протянул мне связку из трех ключей со смешным брелоком-собачкой. Достаточно большим, зато в сумке будет удобно искать. Мы попрощались, и я поехала домой. Нет, не так – сбежала. И во что ввязалась? Почему казалось, что где-то меня обманули? Дом, дети, деньги. Три Д! Эх, братишка, не мог ты выйти на связь раньше? Я бы хоть с ними была знакома. А теперь – в чужой дом, к чужим людям.

Но выбора у меня не было, поэтому весь вечер собирала вещи и убирала в квартире. Позвонила подруге, чтобы утром забежала за ключами, а потом долго сидела на диване, раздумывая, как мне дальше жить. Но идей было ничтожно мало. Сначала стоит познакомиться с детворой, а потом уже строить планы. Вдруг я завтра же сбегу? Вот только бежать будет некуда.