– Во имя господа нашего, изыди бесовское отродье!!! – вытаращив обезумевшие глаза и ощерившись, прокричал фанатик, замахнувшись топором.

– Что ты делаешь?! – закричал на него отец Уники, – Остановись! Не надо!!!

Но фанатик с силой опустил топор на силовой кабель, висящий рядом с панелью управления, и перерубил его. Кабель выдал фонтан искр и упал на панель управления капсулой, в которой была Уника. Фанатика ударило током, он отлетел на пару метров и остался лежать на полу без движения. Панель управления искрила, Отец Уники пытался подобраться к ней, но это было не возможно. Тогда он попытался стащить с неё кабель. Вдруг, панель засветилась ярким светом, нарастающим по интенсивности, появился оглушающий гул, становясь всё тоньше, а капсулу охватило оранжевое свечение.

– Уна!!! – что есть мочи закричал ей отец, – Уна, открой капсулу! Выходи скорее! У тебя ключ!!!

Но в этот момент гул превратился в пронзительный визг и капсула мгновенно исчезла. Вокруг Уники всё замерло, и она сама тоже застыла на несколько секунд, парящая в невесомости с простёртой вперёд рукой и ужасом, застывшим в глазах. Вокруг ничего не было видно, только стенки капсулы полыхали, охваченные оранжевым заревом.

– Уника!!! – в ужасе, надрываясь, закричал её отец, но его дочери уже не было, и капсулы тоже не было.

Она исчезла мгновенно, будто растворилась в пространстве. В пространстве или во времени?

– Не может быть!!! – в страшной догадке закричал её отец, среди начавшегося пожара и воя сирены.

Чьи-то руки схватили его и потащили к выходу, а он не мог оторвать обезумевших глаз от того места, где только что исчезла его дочь. Охранники кричали ему в ухо, что здесь опасно и нужно уходить, но он был в шоке и не владел собой, когда его силой потащили прочь.

Компьютерный голос поднял тревогу по всему зданию:

– Внимание. Опасная перегрузка системы. Внимание. Опасная перегрузка системы…

Люди выбегали из здания Института, и врассыпную бросались бежать прочь. Внутри здания образовалось яркое белое свечение. Казалось, этот свет просвечивает даже стены, просвечивает людей до костей. Свет сжимался и концентрировался в одном месте, будто новая звезда собиралась родиться там. Материя не выдержала такого скопления энергии и взорвалась, испуская белую световую волну на несколько десятков километров вокруг. Всё застыло вокруг, пронизанное этим светом, и часть города, поглощённая им, мгновенно исчезла, оставив лишь огромную дымящуюся воронку.

Вечерело. Густые облака окрасились багрянцем на западе. Ставр шёл по знакомой тропе среди покрытых пылью обломков зданий, некоторые из них начали обрастать маленькими ростками деревьев. Мёртвый город издавал мало звуков. Но иногда перекрытия полуразрушенных домов с грохотом обрушались, поднимая клубы серой пыли. Серость, казалось, поглотила город. Некогда яркий и чистый, он за несколько лет потерял почти все краски. Основным цветом в этом маленьком мирке стал серый цвет бетонных обломков, да ржавый цвет покорёженной арматуры. Единственное, что радовало глаз – это была зелень. Город умер, а его деревья, трава и цветы выжили и заполнили своей зеленью всё, до чего смогли дотянуться.

Ставр шёл уверенной походкой. Всё это он видел не раз: опустевшие дома, выбитые витрины магазинов, разбитые электромобили, чёрные дыры окон, полу обвалившиеся стены, серый асфальт, местами разрушенный мощными корнями деревьев, и облака… Облака Ставр видел каждый день. Все эти годы облака прятали за собой солнце, а в тех местах, где заканчивался Мёртвый город, облака перетекали в туман… Туман был настолько плотный, что через него невозможно было пройти.