- Милка, ты чего? Позеленела вся.

- Навицкого вспомнила.

- Изыди!

Усмехаюсь. Поворачиваю голову в сторону своей кровати. Соня уже успела разуться, снять верхнюю одежду и нырнуть под одеяло. Ей сейчас сладко и тепло. Могу поклясться, что слышу ее мерное сопение.

- Как свидание?

Я все-таки смогла потом девчонкам сообщить о встрече с Мишей.

- Как думаешь, что значит, если парень в первую встречу заказывает блинчику со сгущенкой? - спрашиваю Зойку и украдкой поглядываю на сковороду, где жарятся наши блины.

- Что он любит сгущенку, - отзывается Соня.

Мы с Зойкой переглядываемся и синхронно начинаем смеяться.

За столом сидим молча. Каждый ест свою порцию. А я разглядываю своих подруг.

Помню наш первый разговор с Зойкой после того вечера, когда мы все трое разошлись в разные стороны. Тот звонок мне дался с трудом. Сказывалось все: чувство вины, молчание Глеба, его закрытость, даже злость, а потом мой отлет в Париж. Я какое-то время обживалась там. Мне сняли скромную комнату недалеко от театра. В двух других находились другие девчонки. Одна из Словении, другая из Польши.

В тот вечер шел дождь. Он был такой сильный, что выходить куда-то из дома не было смысла. Эла, она приехала из Польши, звала в какой-то местный клуб. Но я отказалась. Я вспомнила, как мы с Зойкой прятались от дождя в странном кафе. Там продавали кофе без кофеина, и булочки без глютена. Зойка сказала, что это новый тренд. Я лишь усмехнулась. Дождь напомнил мне о том весеннем дне. И отчего-то так отчаянно захотелось услышать ее голос.

Я решила остаться в комнате и набрать ее номер. Три долгих гудка, они казались мне вечностью, что била по нервам с каждой секундой ожидания.

- Мила? - голос радостный, но слегка запыхавшийся, словно она бежала к телефон через необъятное пространство.

- Привет, - робко отвечаю я.

- Я… ждала твоего звонка.

- И вот дождалась.

Между нами повисла неловкая пауза. В тот момент я была уверена, что каждая из нас хочет многое рассказать. Например, как проходили наши дни, о чем мечталось, какие фильмы были просмотрены и какие новинки вышли. Новостей было много. Но мы молчали.

- Как Париж? - Зойка первая нарушает молчание.

- Хм… как Париж. Сейчас сильный дождь и… - делаю вдох, набираюсь смелости, - девчонки, с которыми я познакомилась, они живут по соседству, звали меня в клуб, но я осталась, чтобы поговорить с тобой.

- Эх, Навицкая, а могла бы флиртовать с симпатичным французом, - ее нотки задорные. Представляю ее улыбающуюся. Когда я уезжала, светило солнце, и я невольно вспоминаю, что лицо Зойки должно было покрыться мелкими веснушками.

- Не называй меня больше так…

- Навицкая?

- Да.

- Почему?

- Я больше не она.

- А что … - теперь Зойка вздыхает. Она понимает, что сейчас разговор будет очень личным. Как между двумя близкими подругами. Но являлись мы ими на тот момент, никто из нас не знал. - Что произошло, Милка?

В тот вечер я ей рассказала все с самого начала. А еще из Милы я превратилась в Милку.

Девчонки прожевали свои блинчики и теперь косятся на вскипевший чайник. Никто и никогда не хотел после вкусного завтрака вставать и заваривать всем чай. Зойка делает вид, что занята в телефоне, Соня опять начинает зевать.

- Я так понимаю, моя очередь заваривать всем чай?

- Ну слава Богу, - Зойка откладывает свой телефон и заговорчески улыбается.

Каждое воскресенье мои девчонки приезжают ко мне. Такая традиция. Этот день мы стараемся проводить вместе, насколько это возможно.

Я беру большой заварочный чайник и любимый Зойкин чай: черный с лепестками роз. Он придает чаю сладость, поэтому сахар можно не добавлять. Соне этот чай не совсем нравится, но она молчит, понимает, что в прошлые выходные мы пили ее любимый чай: зеленый с жасмином.