Рывок за мое плечо, чтобы подмять под себя. Навис сверху. Поднял хрусталь бокала над моей головой и наклонил. Тянущаяся струйка охлажденного алкоголя сорвалась с грани бокала и ударила по моим приоткрывшимся губам, ужалила мне язык крепостью, отравила мою кровь, в которой и так сегодня властвуют демоны и грехи.

«Мой дьявол танцует с бутылкой Икс О». *

Ударом по перепонкам и сознанию. Взглядом попросила его и он отстранил бокал, отставил его на простынях. Серые глаза как предгрозовые тучи мечут молнии и каждая из них ударяет по тактильным рецепторам моего тела. Его рука, только отставившая бокал, замирает над телефоном с включенной функцией видеосъемки. Его краткое вопросительное движение брови. Дурман алкоголя у меня на языке, кончики немеющих пальцев по кружеву маски на лице и мой последующий опьяненный кивок.

Трек на повторе, на проигрыше, бьющем по алкоголю в крови, будоражащему вторящими повторениями названия алкоголя, сгубившими весь мир за пределами наших тел.

Его улыбка, мой рывок вперед и прикус его губы. Впился в ответ, даря чувство дикости и беспредельности, неограниченности, свободы. Мои пальцы в его плечи, но звук включаемой камеры и властное удержание за мое плечо. Его рука опять потянуласьза бокалом. Остатки алкоголя снова вылились благодаря высокому наклону. На кружево лифа и прохладными струйками по животу.

Усмехнулся, сидя на мне, на моих бедрах. Его пальцы извлекли кубик льда из бокала, мгновением позже отброшенным в сторону. Звук битого хрусталя, дурман от алкоголя напитывающего мою кожу и ткань на моем теле, и мир окончательно погрузился в упоительный хаос. Вернее, мне так казалось, пока кубик льда, приложенный к моей ключице, мучительно медленно не заскользил по горячей коже вниз. Достигнул груди. Лед по грани кружева. Остановил его в выемке между чашечек, и его пальцы томительно медленно и искушающее отогнули край ткани н груди. Чтобы в следующий момент пройтись вновь подхваченным льдом по особо чувствительной коже, убивая мое тело, прикусившее губу и с охотой за бесценок продающее свою душу его аду.

А в следующей момент и вовсе готовое отдать душу бесплатно, когда лед отстранился от моей груди и напряженную холодом кожу поджег его горячий язык. Мои руки, цепляющиеся за простыни взметнулись пытаясь обнять его голову, но он отстранил мои пальцы, усмехнулся серыми глазами, поймав мой взгляд и снова сел на мне.

Трек звучит так отдаленно, но бьет по ушам, когда лед идет по коже живота вниз. Музыка разрывала душу, когда влажную дорожку по моей коже, покрытой алкоголем и движением льда, повторяет его язык. Дурь в крови, туман в голове, мрак и ад в теле, дергающемуся на влажных от алкоголя простынях и изгибающемуся под его языком, дошедшим до кружевного края нижнего белья.

Хочу видеть. Хочу. Все что угодно, только чтобы видеть это. Подняла затуманенную голову и увидела, как его белоснежные зубы подцепили край кружева и стянули его с моих инстинктивно приподнятых бедер.

Отстранился, когда дошел до колен, и рукой свободной от камеры, бесстыдно пишущей наше упоительное безумство, снял ткань с моего горящего пламенем тела.

Его требовательное движение, вынудевшее меня перевернуться и встать перед ним на четвереньки.

Прислонился. Чувствовала. Дразнил. Снова. Тихий смех на мое мучительное движение бедрами назад, навстречу ему.

- Посмотри на меня.

Сгорая от огня под кожей послушно поворачиваю голову, сквозь прорези маски глядя в его темные, почти черные в скудном освещении номера глаза и улыбнулась с призывом и вызовом. В ответ его глаза потемнели еще больше. И удар, сорвавший мой стон. За стоном. Ибо удар за ударом.