Папа, которого окружала его свита наперебой что-то ему вещающая, смерил меня испытывающим взглядом, который я с трудом выдержала.

- По местам. – Грянул его приказ, когда времени до десяти оставалось всего ничего и нам сообщили, что Легроимовские уже поднимаются.

- Сейчас зайдут, упыри. – Отчего-то веселясь, прошептал мне Кирилл. – Папа сегодня им глаз на жопу натянет, если опять не согласятся сделать тебя королевой объединенной стаи.

Я только хотела уточнить, как именно папа будет им глаз на жопу натягивать, как дверь распахнулась, привлекая мой взгляд и у меня упало сердце.

- Охуеть… - потрясенно прошептала я, благо едва-едва слышно и никто не заметил

Он тоже почти сразу на меня посмотрел. Чуть побледнел. И все. Вся его реакция. Мимика, шаг все ровное, ледяное, непроницаемое.

- Видишь белобрысого? – одними губами произнес Кирилл, незаметно трогая меня под локоть. – Сам Лисовский. Гендир «Легроима» с контрольным пакетом акций, остальные его акционеры милитарные. Такая скользкая и опасная змея, что свет еще не видывал.

Я перевела на брата ошарашенный взгляд и с трудом сглотнула, поспешно беря себя в руки.

Лисовский сел напротив отца, быстро, почти незаметно метнув на меня взгляд серых глаз и заставив мое сердце сорваться. Господи…

Начало переговоров с традиционным декорумом шло для меня белым шумом. Я периодически вытирала потеющие ладони о юбку и опасливо косилась на Лисовского. Надо отдать ему должное – он вообще не обращал на меня внимания. Говорил мало, но холодно и резко, отметая все попытки папиной свиты привести аргументы того, что вопросом набора штата сотрудников должен заниматься отцовский «Радон». Статистика, логистика, положение и подчеркнутые успехи «Радона» Лисовский замораживал парой контраргументных фраз, приводя в доказательство более значимые достижения своего «Легроима» и в его серых глазах плясами демонические тени – ему нравилось происходящее, он упивался этим.

Папа с Олежей и Киром пока молчали, зверье «Легроима» тоже. Вскоре Лисовскому надоело. Это было заметно по легкому презрительному взгляду. Дальше он молча слушал доводы и аргументы наших. Чуть повел уголком губ, когда встретился взглядом с папой и… едва заметный, ничего не значащий жест указательного пальца, стукнувшего по лакированной поверхности стола. А я похолодела, потому что поняла – это была команда. Ледяное «фас» и псы ощерили зубы. А он откинулся на спинку стула с интересом наблюдая за начавшейся грызней. Кир не зря называл их зверьем, вот совсем не зря. Стая была сплочена, фантастически подготовлена, невероятно профессиональна и очень жадна до победы. Их километровые заумные монологи, с демонстрацией сложных графиков и схем наших руководителей служб напрягали, а на меня, как на самую тупую в конференц-зале вообще наводили ужас. Они забривали, забивали наших, а ледяной вожак стаи сидел и наслаждался, это тоже было заметно. Протоколы разногласий полнились, новые данные фиксировались с сумасшедшей скоростью, благодаря свирепым псам Лисовского и стойкости папиной свиты.

Лисовский опустил взгляд вниз, очевидно шарясь в телефоне, губы его дрогнули, едва не выдав улыбку и тут он посмотрел на меня. Посмотрел победно, высокомерно и с каким-то холодным восторгом. Но взгляд короткий, тут же отведенный, и хотя это были не то, что доли секунды, это были доли мига, они все равно заставили мое сердце болезненно сжаться от предчувствия чего-то нехорошего.

- Егор Иванович, - его ледяной тон, мгновенно заморозивший стаю, страстно и с азартом ведущую спор с нашим бухгалтером и моим замом Ириной по части распила должностей штата. – Допустим, просто допустим, что наша компания все-таки даст согласие. Скажите, вы уже определились с кандидатурой на учредителя?