С этими словами он направил шокер на спинку кресла и произвёл выстрел. Два электрода с негромким хлопком вылетели из направляющих желобов, вонзились в мягкую ткань и через секунду вернулись в исходное положение. На Криницына увиденное произвело сильное впечатление.

– Недаром тебя прозвали Кулибиным, – сказал он с восторгом.

– Даром, даром! Что тот Кулибин работал за щелбаны, что я.

– Ладно, разбогатею, стану твоим спонсором. Будет у тебя всё, что пожелаешь, – пошутил Роман и уже серьёзно добавил: – Твой талант должен быть достойно вознаграждён.

– Да будет тебе. А то ещё подумаешь, что я жалуюсь. Лучше держи игрушку и будь осторожен, очень тебя прошу. Если что с тобой случится, то Жанка мне не простит.

– О, а Жанка тут причём?

– Ну как же, ты же у неё кумир. Она все уши про тебя прожужжала, какой ты мужественный, сильный и умный.

– Странно, я думал, что она обо мне совсем другого мнения. Дерзит и дразнит без конца.

– Да это она так, для форсу ёжика из себя строит, а вообще она добрая, даже покладистая, я бы сказал.

– Ладно, Петрович, я пошёл. Шокер обещаю вернуть в целости и сохранности, если, конечно, не придётся его использовать в качестве ударного инструмента. Увесистый чёрт.

– Бог с ним, используй, ещё сделаю.

– Тогда вперёд. А ты сиди тихо, что бы ни случилось. Помочь мне не поможешь, а себе навредить можешь. И о Жанке подумай.

Роман вышел, тихо прикрыв двери, и так же тихо спустился на свой этаж. К себе заходил уже не таясь. Щёлкнув выключателем в прихожей, он осмотрелся: никаких признаков чужого присутствия, все, даже самые мелкие, вещи на своих местах, даже штора на дверях в жилую комнату была в том состоянии, в котором он её оставлял, – каждое колечко на своём месте. Теперь всякий раз, уходя из дома, Роман запоминал расположение вещей с фотографической точностью. «Да, если бы не Кулибин»… – подумал он. А вслух произнёс:

– Хороший протез, Алёша.

В комнате послышался лёгкий скрип кресла. «Нервничает, – сделал вывод Роман. – Значит, инициатива на моей стороне». После непродолжительной паузы незваный гость ответил:

– Не жалуюсь.

– Ты пообщаться или должок вернуть пришёл?

– Сначала поговорить, а там как получится.

– И о чём ты хочешь со мной поговорить?

– А ты так и будешь разговаривать со мной через штору?

– Так я ещё не понял, что у тебя на уме. Забрался, как вор…

– Да перестань, Рома! – оборвал хозяина гость. – У меня есть к тебе серьёзное предложение.

– А ствол ты прихватил, чтобы я не смог от него отказаться?

– Это на тот случай, если ты начнёшь психовать. Завалить тебя я мог бы ещё на утренней пробежке вместе с твоей девчонкой.

– А она тут при чём, в наших делах?

– Свидетель, – коротко и равнодушно ответил гость. – Ладно, заходи, обещаю чтить кодекс чести.

Роман отдёрнул штору и вошёл в комнату. Его бывший напарник и друг сидел в кресле у окна, откинувшись на спинку, давая понять расслабленной позой, что не намерен делать резких движений. Вместе с тем всем своим видом он демонстрировал, кто в данной ситуации хозяин положения. Солнце ещё не ушло за горизонт, и в комнате было достаточно светло, чтобы разглядеть всё до мельчайших подробностей. Для этого Роману хватило нескольких секунд. Столько же времени потребовалось для того, чтобы оценить обстановку.

– Ну, здорово, напарник, – произнёс он, глядя в глаза непрошеному гостю.

– Здорово, Рома, – не отводя жёсткого взгляда, ответил тот.

– Я так понял, обниматься не будем?

– Да, пожалуй, обойдёмся без этих дежурных церемоний, – согласился напарник. – Может, присядешь?

Роман сделал два шага и сел на диван, положив на колени шокер, взведённый в боевое положение.