– Да ради бога, – торжествовал следователь, – хоть десять адвокатов! Ты мне только одно скажи: куда спрятал орудие преступления?

– Мне нечего добавить.

– Напрасно! Облегчил бы нам работу, а себе душу.

– О своей душе я как-нибудь сам позабочусь. Ты уж не беспокойся.

Майор вскочил, как ошпаренный, готовый накинуться на жертву, но тут вдруг раздался телефонный звонок аппарата внутренней связи.

– Да! – крикнул он в трубку с такой злостью, будто это она была причиной вспышки его гнева. – Дежурный? Что ты хотел, дежурный? Кто-кто? – У следователя поползли брови на лоб, он перевёл удивлённый взгляд на подследственного. – Ну, хорошо, пропусти, пусть зайдёт. Я хочу взглянуть на этого адвоката.

После того как майор положил трубку, в кабинете зависла тишина. Всем было понятно, что сейчас появится человек, которого меньше всего хотел бы видеть следователь, поскольку его работа значительно усложнялась. Когда вошёл адвокат, он расплылся в любезной улыбке, даже встал с кресла. Зато теперь у Романа от удивления отвисла нижняя челюсть. Это была бывшая его жена.

– Адвокат Криницына Людмила Сергеевна, – представилась она. – Я буду заниматься делом моего подзащитного Криницына Романа Петровича.

У следователя на некоторое время пропал дар речи. Он то и дело переводил взгляд с адвоката на подзащитного и обратно.

– Вы родственники или?.. – выдавил он из себя.

– Уже два года как «или». Но к делу это не имеет никакого отношения, если сам подзащитный не сделает мне отвод.

Уверенный тон и строгая внешность красивого адвоката не понравились Корнееву. Опыт ему подсказывал, что от этой женщины стоит ждать больших неприятностей. Но внешне он пытался сохранять спокойствие и вид доброго, любезного следователя.

– Хотелось бы знать мнение самого Романа Петровича, – сказал он, мило улыбаясь. – А вдруг Роман Петрович против?

– Нет-нет, – поднял руки арестованный, как бы сдаваясь в плен, – Роман Петрович не против отдать себя в руки бывшей супружницы. Токмо на волю Божью и разум супруги уповаю я. Токмо ей единой могу доверить свою душу и тело.

– Вот видите, Людмила Сергеевна, он всё шутит. Может, вы ему объясните, что не в том он положении, чтобы шутить.

– Непременно, Иван Корнеевич. Я правильно запомнила ваше имя?

– Абсолютно! Но позвольте поинтересоваться, Людмила Сергеевна, какими судьбами вы оказались у нас? Насколько мне известно, подследственный не имел возможности с вами общаться.

– Я вам после объясню. А теперь мне хотелось бы ознакомиться с материалами дела, а потом побеседовать с моим подзащитным.

Возражений не последовало. А через два часа адвокат и подзащитный беседовали с глазу на глаз.

– Меньше всего ожидал тебя здесь увидеть, – сказал Роман.

– А вот я, Криницын, даже не удивилась, когда узнала, что тебя упекли в кутузку, – улыбаясь, ответила Людмила. – Не скажу, что испытала удовольствие, посмотрев в новостях арест киллера в твоём лице, но впечатление получила незабываемое.

– Но ты же не вела таких громких дел. Это тебе не бытовуха, не угон автотранспорта. Зачем взялась?

– Надо же когда-то начинать, – снова улыбнулась Людмила. – И потом, кто лучше меня знает тебя? И кому ещё ты сможешь доверять?

– Твоя правда, – согласился Роман. – Все, кому я мог доверять, остались там или погибли. Надеюсь, ты веришь, что я никого тут не убивал?

– Криницын! Я знаю тебя как облупленного. Можешь не задавать глупых вопросов. И вообще, вопросы буду задавать я. Но хочу, чтобы ты знал, что даже если бы это ты был убийцей, я всё равно бы тебя защищала.

– Спасибо, Люси! Честно скажу: не ожидал. Я тебе столько лет жизни испортил…