Наташа взяла лист, на котором торопливым почерком были написаны абсолютно непонятные слова: дисграфия, дислексия, дискалькулия.

– Что это значит?

– Различные расстройства обучаемости. Скорее всего, нам не удастся научить вашего Сашу ни читать, ни писать, ни считать. Сами понимаете… – она развела полными руками.

– Моего сына зовут Арсений, и раз вы считаете, что не сможете ничему научить его, я не вижу смысла оставлять его здесь.

На этом Сенина школьная жизнь закончилась. Эти две недели в интернате полностью изменили мальчика. Он перестал выходить на улицу и целыми днями сидел на стуле или на кровати, стиснув руками колени. Участковый психиатр объяснял поведение ребенка эмоциональным срывом. Он посоветовал Наталье переехать в другой район. Однако это не помогло – Сеня по-прежнему был безучастен к окружающей жизни, предложение выйти на улицу вызывало панику. Матери казалось, что сын потихоньку угасает.

Однажды Наталья подтащила Сеню к окну.

– Пойди, погуляй, посмотри, как хорошо!

Внизу, в зарослях сирени, громко хохотали девочка и двое мальчишек.

К удивлению матери, Сеня пошел в коридор искать кроссовки. Сердце радостно забилось. «Только бы никто не обидел его, только бы ему понравилось в новом дворе!»

А потом Сеня стал рассказывать про девочку Веру, с которой он дружит и которая «очень-очень хорошая».

– Спасибо тебе, – закончила рассказ Наталья, – спасибо!

Она обняла Веру и поцеловала. Девочке было неловко, она не знала, что сказать.

– Ну, я пойду?

– Иди, иди, конечно. Ты уж извини меня, не стоило, наверное, тебе все это рассказывать, – пробормотала Наталья, пряча глаза, в которых стояли слезы.

Вера долго не могла заснуть – ей было жалко Сеню. Влюбленная в книги, она не представляла, как можно жить, не умея читать. А что если попробовать? Сначала эта мысль показалась ей абсурдной – для нее, дочери медицинских работников, мнение врачей было неоспоримо. Но что-то подсказывало, что стоит попытаться. Ведь врачи в интернате не успели так подружиться с мальчиком, как она. Засыпая, Вера представляла, как Сеня берет книгу и…

Первые шаги были очень трудными. Сеня захлопывал книгу и смотрел на нее глазами, полными неподдельной печали. Хотелось все бросить, казалось, что из этой затеи ничего не получится. Но наступал новый день, и она, запасшись терпением, начинала все сначала. Видя, что Сеня боится книг, Вера стала действовать по-другому: писала буквы прутиком на земле, мелом на асфальте, носком ботинка на первом снегу. Карточки с буквами «неожиданно» появлялись у Сени в кармане, на скамейке, на ступеньках лестницы. Постепенно, шаг за шагом, они одолели буквы, научились складывать их в слова. К следующему лету Арсений уже довольно бегло читал, стараясь подражать Вериной интонации. Получалось немного смешно. Но получалось! Когда Сеня прочитал матери про дуб у Лукоморья, та расплакалась.

Катя не понимала привязанности сестры к Сене.

– Вер, ты чего, влюбилась в него, что ли? – удивлялась она.

Вера пожимала плечами. Это казалось странным, но, кроме Кати и Арсения, она больше почти ни с кем не общалась и не представляла жизни без своего необычного друга. Несмотря на все ее старания, Сеня был абсолютно равнодушен к книгам. Он брался за них, только чтобы не обидеть подругу, и под любым благовидным предлогом бросал чтение и убегал во двор, где всегда находил для себя какое-нибудь дело. Но Вера не огорчалась – гораздо важней для нее было то, что Сеня перестал бояться людей, из нелюдимого замкнутого мальчика превратился в отзывчивого, улыбающегося подростка, стал настоящей палочкой-выручалочкой всего дома. Он выгуливал собачку Серафимы Михайловны, чинил постоянно отваливающееся колесо у детской коляски соседки с третьего этажа, помогал дворнику подметать улицы, вешал белье, бегал в магазин за мелкими покупками.