– Торгуешься со мной, Тали?

– Не торгуюсь… Прошу…

– Как будто у тебя есть право просить, – он улыбнулся мягко, с непонятной иронией. – А торговаться может только тот, кому есть что предложить.

– Я… мне есть что предложить! – я даже подскочила, и от этого конь фыркнул. – Пусть эта женщина уйдет, а я сделаю то… чего ты от меня вчера хотел… Добровольно. И все остальное, что ты еще захочешь от меня …

Голос сбился, я покраснела и отвела взгляд. Криит и так должен понять мой намек, а говорить о настолько стыдной вещи вслух я бы не смогла. Криит посмотрел вдаль – женщина уже достигла первых деревьев, но ее до сих пор было видно. Кажется, ее бег замедлялся ношей – то ли пойманной рыбой, то ли младенцем в свертке. Снова повернулся ко мне:

– Ладно, Тали. Я согласен на эту сделку. Значит, все, что я еще захочу?.. – и рассмеялся.

– Да… и спасибо. Я не откажусь от своих слов.

Даара, будто точно понимая, о чем мы говорим, поддержала его звонким хохотом. Отряд пошел мимо. Криит оглядывался на Даару с улыбкой, и та никак не могла успокоиться.

Через некоторое время я отважилась спросить о причине ее веселья:

– Ну, что ты смеешься? Я знаю, что поступила правильно, но от твоего смеха мне становится стыдно.

– Красавица Тали! – ответила она. – Ты глупа, как морские крабы! Интересно, а на что вы торговались? Чтобы ты не пила отвар или призналась в вечной любви?

Значит, она была не в курсе подробностей. Хоть это радовало.

– Неважно. Но почему ты смеешься?

– Потому что ты до сих пор не поняла одной вещи – мы никогда не преследуем тех, кто бежит. Если человек решил бежать, то уже не воин. А мы воюем только с теми, кто берет в руки оружие и готов умереть… ради чего угодно. Ты в самом деле считаешь, что мы не догнали бы ни одной из тех повозок, что так спешили укатить?

Хотелось воскликнуть презрительно, но я сдержалась. В конце концов, Даара не лукавила – все женщины, которых они захватили, были как раз из тех, кто был готов умереть и не пытались бежать… Как отважная Ная. Да и уйти поселенцам удалось многим, раньше этот факт не казался странным. Все, кто бежит… Кроме одной!

– А я? Разве я не убегала?

Вопрос был странным, я понимала. Но та девушка вряд ли взяла в руки нож и смело шагнула навстречу врагам. Или я ошибаюсь? Криит тоже заинтересовался нашим разговором:

– Ты у нас об этом спрашиваешь? – я пожала плечами, поэтому он пояснил с тем же изумлением. – Убегала. Но не от нас, а к нам. И шаманка тебя сразу разглядела – берите, говорит, это лучшая жертва для огня, если хотим привлечь удачу на долгое время.

Даара продолжала посмеиваться над моей глупостью, а я задумалась. От кого могла убегать жрица храма, да в такой панике, что не разглядела еще более страшное впереди? Или она просто не знала, что бежит к врагу – это неудивительно, бесов у нас не любили раньше, но вряд ли боялись. Она могла просто не знать… Слабая запуганная девочка, которая была на самом деле глупа. Тут с Даарой не поспоришь. Но мысли о ней позволили отвлечься от обещания, которое я в пылу дала Крииту. Мне предстоит очень неприятная ночь… а он провел меня вокруг пальца.

Возле одного из поселений мы обнаружили лагерь – другой отряд бесов, но значительно меньше. Навстречу вышел мужчина в преклонном возрасте, однако годы не убавляли в нем зримой мощи. Поклонился Крииту:

– Приветствую, четвертый сын. Я искал тебя.

– Зачем?

Даара спешилась и обратилась к Крииту:

– Это капитан Моор с «Тадики».

Сын вождя кивнул.

– Приветствую, Моор. Где твой корабль?

– Оставил чуть дальше на востоке. Там и будет общий сбор. Первый сын вождя распорядился собирать все силы в одном месте. Мы подожгли в этом народе ярость, теперь можно наступать армией. А пока приказано ждать.