Сын магов не до конца пришел в себя, ибо боль все еще осталась. Превозмогая ее, он поднял взгляд и кивнул.

– Вот и отлично. А теперь выпрямись! Так. Стой смирно! Славно. А теперь, прежде чем мы дойдем, у тебя есть какие-нибудь вопросы?

Эльтран ненадолго задумался. Вопросы то у него имелись, несомненно, но стойло ли их задавать учителю в этот самый момент, или лучше подождать некоторое время? Пока мальчик размышлял, он получил очередной удар посохом в левый бок.

– Четвертое: если тебя о чем-то спрашивают, то отвечай либо мгновенно, либо молчи!

Сын магов сузил глаза и со злостью посмотрел на Анарса, за что и получил еще один удар в то же самое место.

– Пятое: не смотри на других так! Не показывай, что ты зол на кого-то. Подавляй свою злость, не позволяй взять вверх над разумом, ибо она может окутать твой взор темной пеленой. Ты будешь видеть лишь врага, но не остальных. Это может сделать тебя слабым.

Лицо мальчика сделалось абсолютно спокойным и непроницаемым всего за несколько мгновений.

– Вот! Так-то лучше, – одобрительно произнес Анарс, довольный столь быстрой переменой. – Повторяю свой вопрос: тебе есть что спросить?

– Да, учитель.

– Я тебя слушаю.

– Скажи мне, Анарс…

Еще один удар.

– Шестое: не обращайся к учителю, да и к старшим на «ты». Особенно к учителю! И не называй учителя по имени. Это дозволено исключительно в том случае, если тебе дадут разрешение на подобное обращение.

– Учитель, меня тревожат мои сны. Я… я, конечно, не уверен, но…

И снова удар. Бок жутко болел, но Эльтран старался не выказывать своих чувств. Но как же ему хотелось выругаться, оскорбить треклятого Анарса за подобное обращение. Однако в тоже время он понимал, что колдун делал это не забавы ради, а из желания воспитать своего ученика.

– Седьмое: если ты в чем-то не уверен – молчи тогда лучше! Ты должен быть либо абсолютно уверен, либо молчать. А теперь скажи: ты уверен в своих снах?

– Да, учитель, уверен.

– Хорошо. Продолжай.

– Я видел во сне день своего рождения. Я видел все из глаз своего отца. Мать, служанки… Лицо своей матери я так и не разглядел, но я понял, что меня не успели никак назвать. Но потом, когда я уже был в руках родившей меня женщины, отец стал слышать что-то. Ему что-то нашептывали. Я ничего не мог разобрать из всего этого. Было жутко, учитель, но я пытался… честно пытался. А мой отец… он все понял. Он все расслышал и я почувствовал, что он был доволен. И мне хочется знать, учитель, можете ли вы выяснить, что же ему нашептывали голоса?

С виду Анарс остался спокойным, но Эльтран не знал, что внутри у него все металось из стороны в сторону, ибо с подобным даже ему, старому магу, не доводилось сталкиваться. Мальчику приснилось то, как он родился, так он еще и видел все из глаз отца.

– Мальчик мой, как это ни печально, но, увы, я не в силах тебе помочь. За этим надо обращаться к иным расам, а они людей не очень любят. Но, насколько мне известно, эльфы, сцерры, хаоромы и еще некоторые расы называют подобное воспоминаниями крови. Однако никогда прежде подобные воспоминания не проявлялись у людей.

– Но мне говорили, что меня нашли лежащим на дороге в Валаре, а рядом были тела двух людей! И что это были мои родители!

– Я предположил, что то были твои родители, но я не могу знать этого, Эльтран. Быть может, твои родители умерли раньше, а эти маги тебя подобрали и хотели забрать с собой. Или же то действительно были твои мать и отец. Я более чем уверен, что именно те двое и являлись твоими родителями, мальчик мой.

Сын магов со злости сжал руки в кулаки, но, вспомнив недавний урок учителя, как можно быстрей постарался успокоился.