– Как скажешь, Еремей, – сказал чернобородый и поклонился старцу, обернувшись, он напоследок погрозил пальцем Паше, и гаркнул, – чего стали? Расходимся, или не все Еремея слышали?

С гомоном толпа двинулась назад, все перешептывались, но утолять свое любопытство не решились, видимо Еремей и чернобородый имели свой авторитет в этой деревне, раз даже Говен не стал вопить про упырей и вилы, чем занимался во время их похода к дому волхва, бегая вокруг Павла и размахивая веслом.

Когда все ушли, оставив волхва и «упыря» наедине, старик сказал:

–Ну, чего встал, пойдем в дом, там и поговорим, – и, не оборачиваясь, зашел в дом.

Снаружи дом выглядел крепким, и довольно высоким. Окон на стене, где была расположена дверь, не было, однако в прихожей не было темно, так как окна были рядом, на боковых стенах. Сам дом был построен из бревен, сложенных друг на друга, и чуть выходящих за пределы самих стен, образованных ими. Никакой затейливой конструкции Паша не заметил, обычный прямоугольник, фундамент был сложен из валунов на которые и были положены бревна. Щели были законопачены так, чтобы ветер не проникал в дом. Крыша была покрыта колотой деревянной черепицей, а дом украшали различные резные панели с изображение зверей и птиц, какими-то символами и рунами. Хорошо разглядеть их Павел не успел, так как поспешил войти в дом за Еремеем.

Внутри дом представлял собой прямоугольник, разделенный на секции какими-то перегородками, смастеренными уже после возведения дома. Было темно, через маленькие окна, залепленные то ли какой-то кожей, то ли еще чем-то, что опознать Паша был не в силах, свет пробивался еле-еле. Возле печи были развешены рядами от стены к стене веревки с различными сушеными травами, терпкий аромат которых наполнял дом, вызывая желание чихнуть, что и произошло с Пашей.

–Аапчхии! – слегка согнувшись, раскатисто чихнул гость, стараясь прикрыть рот рукой.

– Здоров будь, – сказал в ответ на чих старик, – Ну, рассказывай, кто таков, откуда пришел?

– Из Каминска приехал, со станции через лес пошел в Репкино, ночь, гроза, заблудился, по лесу блуждал, на речку вышел, – опуская некоторые подробности, стал отрывисто повествовать Паша, – там Говен, я его и спросил, где я да как до Репкино дойти.

– Понятно, – старик принялся мерно поглаживать бороду, с любопытством разглядывая своего гостя, – присаживайся.

Указав на лавку возле стены, старик пошел к печи, и обращаясь к Паше, продолжил:

– Стало быть, совсем ты заплутал, не слыхал я о таких местах, какие ты называешь, – доставая из печи ухватом чугунок, из которого шел пар, говорил он, – одет ты больно странно, грязный весь, как из печи вылез…

– Да чего странно-то, ну, грязный я, это да, но вот одежда у меня вполне нормальная, обычная, – возмутившись, перебил волхва Паша.

– А я тебе говорю, странно, не по-людски, никто таких одежд тут не носит и не шьет, и за морями не шьют, – чуть помедлив, волхв добавил, – а с какого ты краю?

– С краю?.. – пытаясь сообразить, чего от него хотят, пробормотал Паша, – ну, из России, страна такая, в которой мы живем, и вы тоже.

– России? – удивленно подняв брови, спросил волхв, – нет, ты может там и жил, а мы сейчас подле Князьграда, в Светлом княжестве.*

*(Все города, княжества, страны и села являются вымышленными, кроме страны Россия, из которой явился главный герой. Любые совпадения с реально существовавшими названиями случайны.)

– Где? – чуть не поперхнулся гость.

Паша стал напряженно размышлять, он полагал, что до такой белочки допиться было бы трудно, тем более что сейчас он трезв, а значит, он напоролся либо на тех самых ролевиков, что непонятным образом отстроили тут себе целую деревню, либо на деревню, в которой живут старообрядцы. Ни то, ни другое не могло терпеть разумной критики, ибо наличие старообрядческой деревни возле одного из административных центров европейской части России не могло оставаться в тайне, места были обжиты и полностью разведаны, и спихнуть на широту Российских просторов было никак. Вариант с ролевиками тоже не мог быть ясен, те играют во что угодно, и понятно, что не обязательно в эльфо-хоббитов, но строить целую деревню, с домашним скотом, детьми и прочими атрибутами реальной жизни, да еще и человека, не принадлежащего к игре, так пугать и тыкать вилами, это уже, пожалуй, был бы перебор. Однако иных объяснений происходящему Паша не находил. Конечно, в его голову закрадывались мысли, предполагающие собственное сумасшествие или перенесение во времени и пространстве, однако они были еще более нелепы.