Я буду делать совершенно необходимые вещи. С совершенно невозмутимым выражением лица. Как будто так и надо. Как будто для этого я и был задуман. Не обращая внимания на яростный, глубинный вой. Не замечая раздирающей разум борьбы. Не считаясь с ценой и падением.

Значит, пусть будет так! Как же все-таки это будет? Я снова поворачиваюсь лицом к реке. Мы долго молчим. Как славно молчать и знать, что тебя не спросят. Скоро ли так будет вновь?

…В аэропорту, как всегда, шум, суета, нервное движение во все невозможные стороны. Небольшая вроде сумка постоянно цепляется за любую возможность вырвать меня из королевства хладнокровия (очень маленького королевства). Безжизненный голос парит над головами и думами пассажиров. Ненавижу аэропорты. Просто ненавижу? Да, совсем просто.

Сдаю багаж, прошу место с краю, чтобы хоть с одной стороны была спасительная пустота. До посадки остается около часа. Я со скучающим лицом прохожу досмотр, покупаю невыносимо дорогой кофе и героически отказываюсь от десерта.

Наверное, только в аэропорту невыносимо дорогой кофе может оказаться таким посредственным. Хорошо, что его так мало. Но вот и пора на выход! В автобусе, как всегда, не протолкнуться. Как всегда, кто-то громко и тупо шутит. Но опять же хорошо, что так мало.

А вот и он! Волшебный трап – билет на небо! Здравствуйте! Добро пожаловать на борт! Осталось прорваться, пробиться, просочиться, и я уже возле моего узенького кресла.

Слева сидит симпатичная, но не более, девушка. Листает пухлую книгу. Что-то похожее на Ремарка. Я аккуратно сажусь рядом, стараясь не задеть ее руки. Не помогает.

– Добрый день.

– Добрый.

– Отдыхать?

– Скорее работать.

– А я отдыхать, – девушка радостно улыбается. – Третий год езжу. Никак не надоест.

– Похвальная привязанность.

Я стремительно достаю свою книгу, что-то модное, тупое, одноразовое. Как раз в самолет. Несложный намек разгадан. Девушка снова погружается в Ремарка. Я следую ее примеру, но не читаю, просто разглядываю буквы, не делая из них слова. Мне не нужны слова, только книга.

– Уважаемые пассажиры…

Я не слушаю. Повторюсь, мне не нужны слова. Мой маленький каприз в мире слов. Каприз, о котором никто никогда не узнает. Крошечная кость для изголодавшейся ненависти. Порой она ее даже замечает.

– Пристегните, пожалуйста, ремень.

Пристегиваю ремень. Самолет взлетает. Я смотрю на буквы и каждые несколько минут переворачиваю страницу. Я хочу, чтобы моя новая книга не была похожа на эту. На набор лишенных фантазии букв. Я напишу ее о том, кем я стал. О человеке. Таком похожем на каждого, но все же совсем другом.

Не проще ли было написать еще раз о любви? Или о жутком, холодящем кровь преступлении, или о дружбе и вражде? Конечно, проще! Но пусть это станет еще одной костью. Пусть она на миг поможет забыть о том, что такое голод.

– Что вы читаете?

Не выдержала. Не смогла мирно помолчать пару часов. Обязательно надо поделиться своей юной, мельтешащей перед глазами радостью с задумчивым мужчиной справа. До мужика слева не докричишься, он уже минут двадцать как спит. И пахнет от него безмятежностью и коньяком. И зачем я пил кофе?

– Что-то не то, – надеюсь, она уловит двусмысленность ответа.

– Ая…

– Вижу, «Триумфальная арка».

– Вы читали?

– Да, читал.

– Только не рассказывайте, чем закончиться.

– Как всегда, последней страницей.

– Ну ладно, приятного чтения.

– Взаимно.

Приятных букв, волшебных букв. Это ты хотела сказать, надоедливая девочка? Но нет, ничто не сделает эти буквы волшебными. Даже твоя беззаботная радость. Что она против моей вселенской печали? Высушенная капля в иссохшем океане. Но неужели мы уже снижаемся?