Прошли отведенные после капельницы два часа, а врач все не шел. Марша заволновалась, не уедет ли водитель с машиной. Отпросилась у Антона предупредить его. Антон передал с ней бутылку минеральной воды и булочку, из тех, что принесли вместо обеда.

– Пусть Михалыч перекусит немного. Скоро мы спустимся, я надеюсь.

Марша нашла шофера, передала ему «сухой паек», а он протянул ей сумочку, приговаривая:

– На вот, вызволил. Не хотели отдавать. Спрашивают, что в сумке лежит? А я почем знаю, что там у барышень? Платок носовой, говорю, ключи. Спасибо, знакомого увидел, я их с Антошей часто подвозил на планерки. Он похлопотал перед вахтером, сумка-то на вахте была, когда я приехал. Так вот, он за меня поручился, они паспорт его записали. Ты глянь, все там в целости? Я не копался, но открыл для порядку, вижу ключи, блокнот, кошелечек. Ты, смотри, смотри, деньги-то на месте?

– Ой, ключи, спасибо вам, Семен Михайлович! Я ведь, и правда, в дом не смогла бы попасть! Да и деньги на месте и блокнот с рисунками Лейлы.

– Дочка ихняя, Лейла? Да хороша девчушка! Я ведь ее из роддома забирал, махонькую. Еще в «Граждане» работали. Покойный Николай Олегович попросил для Антоши. Антон Григорьевич – настоящий мужик, хоть и начальник, а о простом человеке помнит! – Михалыч понюхал булочку, – давай, беги, а то дело уже к вечеру, приедем поздно, Сашу напугаем.

Марша вернулась в палату, когда там был врач, они что-то обсуждали касательно строительства дачи и смеялись.

– Быстрее поправляйтесь, Антон Григорьевич, и мы с вами придумаем мне дачку. Чтобы небольшой, душевный домик. А я уж в долгу не останусь. Стану вашим личным доктором.

– Давайте, я как раз пока в санатории буду, смогу этим заняться.

– Да вы что, ни в коем случае! Только отдыхать! Никакой нагрузки.

– Да придумывать – разве это работа, это же настоящее счастье! Думаете, так легко целый месяц ничего не делать? Вы подготовьте документы на участок с координатами, напишите техзадание на дом. Что надо в результате получить, размеры, этажность, из какого материала.

Врач все выписки отдал Марше:

– Вы курьер, вам доверяю. Тут и телефон мой, а бумаги для дачи я тогда сам завезу через пару дней, заодно проверю, как Антон Григорьевич режим соблюдает.

Медсестра проводила их до самой машины.

Марша поменялась с Антоном местами, ехала впереди, рядом с водителем, чтобы он мог прилечь. Но Антон сидел прямо, слегка облокотившись на спинку сидения.

– Антон Григорьевич, а вам правда лучше?

– Конечно, лучше, ничего не болит, голова свежая, единственное, ноги плохо держат. Слабоват стал.

Машина подъехала к обыкновенной пятиэтажке, которая находилась почти в центре, только с другой стороны от дома Марши. На двери подъезда была надпись: «посторонним В». Марша сразу вспомнила Винни-Пуха.

Водитель помог Антону выбраться из машины и взял его под руку. С другой стороны подоспела Марша и подставила плечо. Потихоньку они пошли к подъезду. Антон все время крутил головой, кого-то высматривая во дворе, в один момент своей щекой коснулся Маршиных волос.

– А знаете, кто написал: «посторонним В»? Это я. Для Лейлы, специально, на спор.

Квартира Антона находилась на первом этаже. Дверь была не заперта. Раньше всех эту компанию увидела Лейла. Она округлила глаза и закричала:

– Мама, папочку привели!

Со стороны кухни выбежала Саша, с выражением крайней тревоги на лице. Марша уже успела высвободиться из объятий Антона. Она протянула ей документы, объясняя:

– На заседании плохо с сердцем стало. Сознание терял. Вот выписка из стационара. На словах велели передать, чтобы соблюдал строгий постельный режим. Вроде сейчас состояние стабильное. Неделю должен полежать дома, из поликлиники будут приходить. Потом в санаторий, на месяц.