Постепенно его мысли снова возвращались к приёмнику, да и мороженое это тоже вызывало массу подозрений, но каких именно, он сам понять не мог. Том уже с любопытством оглядывал Матильду. Он точно знал, что мороженого в их доме не было, а Матильда пришла без сумки или пакета, в которых она могла бы принести такой большой кусок с собой.

Из прихожей стал доноситься звон часов. Матильда, стоящая у двери, резко обернулась к радиоприёмнику с уже заранее вытянутой рукой. Но вдруг застыла, заметив, что Том не сводит с неё взгляда. Тогда она сложила руки и попросила учтивым голоском:

– Томас, будь добр, включи радио.

Том протянул было руку, но она вдруг его остановила:

– Хотя не надо. Ничего нового мы уже не узнаем.

Сказав это, она вернулась к своим размышлениям, и глаза её всё время перескакивали с предмета на предмет.

Сам того не замечая, Том отламывал всё новые и новые порции мороженого и внимательно наблюдал за Матильдой. Склонный фантазировать и не отвергающий возможность того, что человек способен на всякие странности, он кое-что задумал: тихонько отложил ложку в сторону и вытянул перед собой тарелку, в которой мороженое уже плавало в луже.

– Матильда! – громко позвал он и, как только Матильда обернулась, резко подбросил тарелку прямо в воздух.

Реакция Матильды Гуд была незамедлительной: она вскинула руку, а в миг, когда пальцы её засветились красным светом, тарелка застыла в воздухе. В этот момент у Тома перехватило дыхание. Он стал медленно подниматься на ноги, и стул за ним со скрипом отодвигался в сторону. Шлёп! – тающий кусок соскользнул на пол. Матильда виновато отвела взгляд и сказала:

– Я тебе сейчас всё объясню, Томас. Ты только сядь.

Она снова посмотрела на висящую в воздухе тарелку. Спустя миг та плавно опустилась на стол. Том стоял, не шевелясь. Он хотел было протереть глаза. Хотел дотронуться до тарелки, чтобы убедиться в её существовании, но не мог. Всё его тело совершенно онемело. И лишь глаза наблюдали, как Матильда медленно делает шаг вперёд.

Вдруг она изогнулась дугой, вскинув при этом руки. Том почувствовал, как в грудь ему что-то вцепилось и с силой толкнуло. Пролетев несколько футов, он ударился о стену и больно упал на колени. Ещё толком не понимая, что произошло, он быстро поднялся на ноги и зажался в углу. Матильда, которая поскользнулась на луже растаявшего мороженого, кое-как поднялась и теперь медленно подходила к нему с сияющими пальцами.

Непонятно откуда взявшиеся тучи заслонили собой солнце, так что в кухне стало совсем призрачно. И в этом полумраке Матильда предстала в совершенно новом облике: на её костлявых пальцах то и дело вспыхивали тонкие изогнутые линии, они походили на червячков, внутри которых пробегали вспышки яркого света. Взъерошенные волосы закрывали лицо, но её безумные глаза светились так ярко, что наводили ужас. Ко всему прочему, непонятно каким образом Матильда стала заметно выше ростом.

– Это не нарочно. Ты как?

– Не… не подходи ко мне… – выдавил Том и ещё сильнее вжался в угол.

– Эй, ты чего? Я ведь не сделаю тебе ничего плохого, – всё ближе и ближе старушка приближалась к Тому.

– Как же, а это что было? – дрожащим голосом отозвался Том и положил руку на грудь.

И тут Матильда вдруг повела себя весьма неожиданно: она сделала глубокий вдох, а после начала говорить; голос её теперь уже не был таким тревожным, напротив, он сделался уверенным и даже более низким, чем когда-либо Тому доводилось от неё слышать.

– Конечно, я тебя понимаю, ты слишком многого не знаешь.

Матильда принялась расстёгивать пуговицы на своём пальто. Вторую, неподатливую пуговицу она просто вырвала из петли.