– Смотри, госпоже так трудно угодить. Сделаешь что-то не так и потом даже в кухню не сможешь вернуться.

– Ты правда так думаешь или только хочешь меня напугать?

– Ладно, извини. Не хочу напугать. Я просто растерялся.

– Я буду очень прилежной. Буду выполнять все-все поручения! Ведь сейчас господин повар мной доволен! Он доверяет мне накрывать на стол и прислуживать хозяевам за обедом! Даже когда у них гости! Ты видел какое мне сшили красивое платье?

– Конечно, видел. Ты в нём сто раз уже вертелась, чуть вазу со стола не уронила.

– Ой, ну ведь не уронила же! А ты видел как мне заплели волосы для торжественного обеда?

– Да, видел, чай не слепой.

– А представь, какое платье мне сошьют, если я буду прислуживать госпоже!

– Тебе лишь бы в новом платье повертеться.

– Ну и что! Хоть бы и так. Не собираюсь всю жизнь торчать на кухне.

Потом лестница наблюдала, как девушка действительно стала горничной у богатой госпожи и ходила в красивых платьях. А парень продолжал работать на кухне. Он был очень старательным и ответственным. Каждый день рано утром ходил на рынок за свежей провизией. И в конце концов он и сам стал поваром и женился на девушке.

Через много лет, поднимаясь по лестнице, они вспоминали свою жизнь и тот разговор.

– Помнишь, мы поднимались тогда по лестнице и я загадала, возьмет меня госпожа к себе горничной или нет?

– Конечно, помню. Я потом каждое утро ходил на рынок по этой лестнице и загадывал, что стану поваром и мы поженимся. Даже выучил уже сколько здесь ступенек и с какой надо начинать, чтобы всё сошлось.

– А давай сейчас снова что-нибудь загадаем! Ты начнёшь с правильной ступеньки, и всё сойдется.

– Лестницу недавно перестраивали, и вообще с тех пор всё так изменилось. Но давай попробуем. Только давай загадаем про себя, и не будем говорить, что именно.

И лестница тоже загадала про себя, чтобы у них всё сошлось.

Ночью веселая и приветливая лестница становилась темной и мрачной. На самом деле она, конечно, оставалась собой. Это лишь солнце и луна менялись местами на небе. Но после заката жизнь в городе замирала. Улицы делались настолько черными, что и сами не могли разглядеть, что у них там, за поворотом. Люди запирались в своих домах, и только отблески свечей иногда проглядывали сквозь небольшие оконца.

Зимой всё выглядело иначе. По ночам можно было ходить без факелов. Снег освещал путь своей белизной и даже, казалось, искрился от слабого лунного света.

А самое мрачное время наступало поздней дождливой осенью. В эту пору даже кошки предпочитали не высовываться. А ведь они единственные, кто ночью чувствовал себя вольготнее, чем днём. Только изредка одинокий путник с факелом осторожно ступал со ступеньки на ступеньку. Свет от огня трепетал на стенах домов, а тень за спиной казалась чернее самой ночи. Шаги звучали так гулко и таинственно, что, казалось, тень тоже шагает поодаль, наступая на камни.

Однажды лестница услышала, как двое мальчишек лет десяти сидели на ступеньках и болтали.

– Ты не боишься здешнего привидения?

– Какого ещё привидения?

– Как, ты не знаешь? Оно ходит по этой лестнице! Молочница видела на рассвете, как перед ней поднимался монах в черном плаще старинного покроя, а потом растворился в воздухе.

– Как это растворился?

– Ну просто взял и пропал. Правда, трубочист сказал, что молочница глупая, плохо видит и всего боится. Но булочник, который часто ходит по этой лестнице утром, тоже сказал, что видел что-то странное. А соседский кучер сказал, что дыма без огня не бывает.

– И это действительно привидение? Здорово! Вот бы и нам его увидеть! Ведь привидения охраняют клады.