– Босфор очень чистоплотный, – рассмеялся Гордон. – Надеюсь, вас не смущает его непосредственность?

– Нисколечко, – ответила она, улыбнувшись в ответ, но не доктору, а коту. – О! А это что такое? – Между прилизанных ворсинок кошачьего подшерстка был отчетливо видна проплешина шрама. – Откуда у вас этот кот? – живо спросила она.

– Вообще-то Босфора мне принесла Роберта, – ответил Гордон. – Надрыв сухожилия, словно собаки драли… – Он кивнул на развалившегося на ковре кота, – подлечил и себе оставил.

– Проволока, – прошептала Хельга, – он запутался в проволоке… мой потеряшка.

– Ваш потеряшка – теперь мой найденыш, – возразил Гордон. – Но, так и быть: раз в неделю можете приходить, чтобы поиграть с Босей. Я разрешаю.

– Очень мило с вашей стороны, непременно воспользуюсь.

– Если прелюдия окончена, предлагаю перейти к главному блюду, – сказал Гордон и поднялся. Взглянул на часы и громко позвал: – Лурдес!

Тут же, со стороны холла послышались грузные шаги.

– Обед готов, – прогудела вувузелой прислуга, войдя в гостиную. – Сервировала в столовой.

Прижав уши, кот рванул из комнаты.

– Никак не привыкнет, – сказал доктор, проводив котиный вихрь насмешливым взглядом.

– У вас прекрасные данные для оперной дивы, – подлизалась к прислуге Хельга, и не без причины: добряк Аристотель доставил ее на виллу и даже символической платы не взял, а его жена Лурдес весь путь в каюте просидела. Вышла, когда уже пришвартовались, с огромными продуктовыми сумками. Хельга сунулась ей помочь, но она отказалась…

– Комментариев не будет, – отрезала Лурдес, пробуравив ее недобрым взглядом, и повернулась к доктору. – Так я пойду или вам еще чего надо?

– На сегодня вы свободны, – ответил он, – о гостье я сам позабочусь.

– Не переусердствуйте – с грыжей шутки плохи, – выдала она напоследок и вышла из гостиной.

– Привет Аристотелю, – пробормотал ей в спину Гордон. – Ну что за язва такая?!

– Вы хотели сказать, грыжа, – поправила его Хельга.

– И язва, и грыжа, и геморрой на мою голову, – засмеялся доктор. – Но как помощница по хозяйству – безупречна.

– Вы сейчас о Лурдес?

– Не про грыжу же… Кстати, мне ее Гробовский порекомендовал – она и у него прибирается.

– Кажется, я видела ее в клинике…

– Все правильно: я оформил ее уборщицей на полставки.

– Почему не на полную?

– Признайтесь, вас ко мне налоговая подослала? – хохотнул Гордон и, приобняв ее за талию, подтолкнул к двери. – Пройдемте лучше в столовую. Я ужасно голоден.

***

Вдоволь насытившись, он промокнул рот салфеткой и с наслаждением откинулся на спинку стула. У его визави ужин еще продолжался.

Гордон с умиротворением наблюдал, как она аккуратно отрезает от антрекота малюсенький кусочек, как аккуратно кладет его в рот, как тщательно пережевывает, как запивает красным вином, как…

– Перестаньте на меня пялиться, – сказала она и, отодвинув тарелку, выжидающе посмотрела на Кронбика.

– Десерт или сразу к делу? – спросил он, поднимаясь из-за стола.

– К делу, если не возражаете.

– Прошу! – Он указал на кресла у камина. – Вино можете взять с собой. Вижу, оно вам понравилось.

– Вы сказали по телефону, что готовы предоставить мне важную информацию. – Хельга машинально взяла в руки бокал, но перейти к камину не торопилась.

– Совершенно верно, – подтвердил Гордон. Поддернув на коленях джинсы, он уселся в кресло и закинул ноги на пуфик. – Где вы там застряли? – Он обернулся назад: Хельга все еще стояла у стола и смотрела на часы. – Вы торопитесь? – спросил он.

– У меня сегодня ночное дежурство, хотелось бы успеть, – ответила она.

– Идите сюда, пока я не свернул себе шею, – попросил Гордон. – Я почти готов открыть вам тайну золотого… мальчика.