– Я подумаю, – Грэймс, стиснув зубы, нахмурился. Генрих равнодушно пожал плечами и вышел из комнаты, закрыв дверь.

– Не переживайте, Александра, – тихонько сказал Уинстон, поворачиваясь к пленнице. – Насиловать вас я не собираюсь.

– Кто вы? – прошептала Саша. Её голос был слаб, а пятно на повязке продолжало увеличиваться. Грэймс подошёл к девушке, и она увидела шприц в его руке.

– Я сейчас сделаю инъекцию, минут через двадцать ты заснёшь, – Уинстон взял Александру за предплечье. – Ничего, что я на «ты»?

Девушка с видимым трудом кивнула. Ей было больно.

– Саша, прости меня, но я сейчас мало чем способен помочь. Единственное, что я могу обещать – жизнь тебе сохранят, а от боли я уж избавлю. Вот и всё. Ну, разве что ещё поддержу морально, – Грэймс аккуратно ввёл Александре препарат и заклеил место укола пластырем. Саша приподняла руку и поднесла её к лицу.

– Что это такое? – она провела пальцами по запястью. На коже её красовались зеленоватые отметины, рисунок которых напоминал чешую.

– Оно начинает действовать, – Грэймс, усаживаясь рядом с Александрой, кивнул на её живот.

– Этот тип… Хинрэрр… он что-то… зашил в меня?

– Да… ты им нужна для мерзкой цели… внутри тебя – зародыш алева…

– Что?! – выдохнула Саша, сжимая ладонь Уинстона.

– Из тебя сделали Зэт. К., Александра…

– Зэт… это же… – Саша прикрыла глаза, вспоминая. – Это как та девочка… как её звали… Мэй…

– Да, Мэй-И, – Уинстон кивнул. – Только ты будешь Зэт. К. куда более высокого уровня… Пожалуйста, прости, я никак не могу этому помешать. Мне разрешено лишь следить за твоим самочувствием. Но твой муж… капитан ван Оггенберг… он сумеет тебя спасти, я уверен. И в этом я ему помогу, обещаю.

– Вы знаете Рэя? – сонным голосом пробормотала Саша, укладывая голову на плечо своего собеседника. Она уже начинала засыпать.

– Знал в своё время, – Уинстон погладил Александру по волосам. – И восхищаюсь им. Он действительно необыкновенный человек… Ты скоро уснёшь, Саша. Я буду поддерживать тебя в состоянии искусственной комы – якобы так необходимо. Ты не будешь видеть и чувствовать всего того…

– Поговорите со мной… о чём угодно, – девушка зевнула и обмякла. – Мне с вами почему-то так спокойно…

– Хорошо… Саша… ты же с Тилем и Василиной общаешься? Как дела у них? Как сын?

– Да всё хорошо… Эрвин таким смышлёным растёт… И на Василину похож… даром что не родной…

– Эх, если бы я мог только выбраться из этой треклятой Раттании! Я помог бы ей и родных детей завести. Эта проблема вполне решаема… А Андржей? Он же, вроде, не женился ещё?

– Ага… он в какую-то девушку безответно влюблён… сказал, что она свободна, но он её недостоин… дурень…

– Эх, Рейко, Рейко, – печально усмехнулся Уинстон.

– А я, кажется, поняла… откуда вы нас всех… знаете, – уже сквозь сон пробормотала Саша. – И как это у вас… получилось, интересно? …и почему вы… такой… стали…

После этого она отключилась. Грэймс тяжело вздохнул и уложил Александру на тряпки на полу. Потом он аккуратно снял с неё окровавленные бинты и принялся обрабатывать шов каким-то полупрозрачным белёсым раствором.

*

– И как это понимать? – Кассиний, глядя на примятые ветки, лежащие на том месте, где совершил жёсткую посадку Шарлак, почесал в затылке. – Не мог же он сам взять и улететь?

– Его дядя забрал, – раздался голос со стороны собора, и из подвала вылезла чумазая и растрёпанная Майя.

– Маленький мой! – Рэй в два шага подбежал к дочери, подхватил её и крепко прижал к себе. – С тобой всё хорошо?

– Папа… задушишь…

– Прости, – ван Оггенберг ослабил хватку. – А Янек где?

– Да здесь он, – из подвального окна выбралась Василина, одной рукой придерживая спящего мальчика. – Получите и распишитесь, капитан ван Оггенберг, в целости и сохранности. Мне бы такое спокойствие! Продрых как убитый всё время! Кстати, можете познакомиться со своим племянником.