Вэйл дважды сжал кулак и рванул в сторону убежища. Он принялся нарезать круги над тоннелем, надеясь привлечь внимание горюнов. И это ему удалось – сразу пятеро змеев тут же увязались за ним. Захари, маневрируя между домами, полетел к реке. У самого моста один из горюнов – двухголовый – настиг лейтенанта. Вэйл без особого труда отсёк ему башку. Но дождаться, пока она вырастет снова, ему не удалось. Ящер с яростью выпустил в Захари невероятно мощный огневой заряд. Лейтенант успел уйти вниз, и пламя лишь слегка опалило его волосы. И тут горюн сделал то, чего от него совсем нельзя было ожидать – на полной скорости нырнул в реку, обдав Вэйла водой. Лейтенант едва совладал с намокшим флюгом и собрался было уже снова атаковать, но тут огнемеч заискрил с бешеной силой – очевидно, вода добралась до контактов. Рукоятка обожгла ладонь Захари через перчатку, тот вскрикнул и выронил оружие. А горюн тем временем пошёл в атаку. Вэйл стрелой полетел под мост и укрылся между его конструкций. Теперь лейтенант мог только позвать на помощь. Он достал из кобуры на поясе сигнальный пистолет и взвёл курок…

*

Кассиний зажёг свечу и установил её на золотом паникадиле, рядом с ещё десятком таких же. В подвале стало довольно светло.

– Уж чего-чего, а свечей у меня в достатке. Это же храм, как-никак, – улыбнулся настоятель, обведя взглядом собравшихся. В подвале Из-Дармийского собора от внезапно напавших горюнов укрылось полтора десятка человек. Взрослыми были лишь трое из них: Кассиний, Александра и Лаура Весник – жена Ника. Вокруг них испуганно сгрудились юные воспитанники настоятеля. Лишь Майя ван Оггенберг решительно расхаживала туда-сюда по подвалу, уперев руки в бока.

– Мама! – подойдя к Александре, она дёрнула её за подол платья. – Ну почему мне нельзя с дядей Захари вместе сражаться?

– Заинька, – едва сдерживая улыбку, ответила Саша. – Ты маленькая ещё, с тебя флюг свалится. Да и огнемеч тяжёлый, ты его не поднимешь даже. А дядя Захари и сам прекрасно справится.

– А я тогда дядю Германа потом попрошу, и он мне маленький флюг сделает, – Майя уселась на скамейку рядом с мамой и братом, покосилась на мирно спящего Янека и принялась болтать ногами. Потом повернулась к Саше и, смотря на неё хитрым – таким же, как и у Рэя – взглядом, спросила:

– Мама, а можно я лягушку заведу? Или ящерку?

– Вот только лягушек нам для полного счастья и не хватало! – смеясь, покачала головой Александра. – Зачем она тебе, Майя?

– Лягушки красивые, – мечтательно произнесла девочка. – Зелёные. И ящерки тоже. Они с чефуйками.

– С чешуйками, – поправила Саша.

– Ой! – вдруг воскликнула Лаура Весник, схватившись за живот. – Толкается!

Жена Ника была беременна – её первенец должен был появиться на свет примерно через две недели.

– Что, племянник мой тоже в бой рвётся? – Александра с улыбкой наклонилась к Лауре. Та вымученно кивнула. Кассиний тем временем встал на скамейку у стены подвала, приподнялся на цыпочки и выглянул в крошечное окошко под потолком.

– Вроде тихо снаружи, – пробормотал монах. – Может, солдаты уже с ними расправились?

В тот же миг стены собора сотряс мощный толчок. Кассиний не удержался на ногах и полетел на пол. С потолка подвала посыпалась штукатурка. Прямо в узкое окошко снаружи ударила огненная струя. Лежащий на полу монах ловко откатился в сторону, едва успев от неё увернуться. Лаура коротко вскрикнула, схватившись за живот.

– Тихо, тихо, – Саша погладила её по плечу. В окошко, ломая стену, медленно протиснулась голова огнезверя. Морда его чем-то напоминала Длиннокрыла, но сам алев был во много раз меньше. Глаза его отливали малиновым, соломенного цвета патлы низко свешивались, опутывая чешуйчатую шею. Нос, веки и челюсть огнезверя были покрыты многочисленными шрамами.