– Здравствуйте, я освободилась, – первой меня увидела Наташа, – это что, письма поклонников? – кивнула она на конверты у меня в руке.

– Да, от поклонников. Вот только кому отдать предпочтение, я еще не решила.

– Никому не отдавайте, взамен все равно ничего не получите.

(Ого, они что, поссорились с Васей?)

– Я так и сделаю. Кофе будешь?

– Если можно, с молоком.

– Можно и с молоком. Сама я предпочитаю черный.

– А мне он кажется очень горьким.

– Наташа, – крикнула я из кухни, – а как фамилия твоего Васи?

Она почему-то немного замялась, но потом ответила:

– Сидоров.

Я поняла заминку и чуть не прыснула со смеху. Классическое сочетание: Вася Сидоров.

– Да ладно уж, смейтесь, – донеслось до меня из комнаты. – Я уже привыкла.

Я принесла поднос с двумя чашечками и поставила на столик.

– Наташ, а твоя бабушка часто уезжала?

– Да нет, всего раза два, и то в последнее время, где-то год назад первый раз.

– У нее что, родственница недавно объявилась?

– Не знаю. Она неохотно отвечала на такие вопросы. Сказала только, что раньше они вроде бы в ссоре были.

– А потом воспылали нежной дружбой. Что-то не сходится.

Наташа пожала плечами.

– Она почему-то начинала сердиться сразу, как только я заводила разговор об этом. А однажды я попросила ее взять меня с собой. В Саранске, говорят, очень хороший музей есть. Там и блоха хранится, которую кузнец подковал. Так она меня чуть не выгнала. Крику было. Я и не думала, что баб Маша умеет так кричать. Может, у нее там жених был? И она стеснялась об этом говорить? Возраст все-таки. Правда, говорят, любви все возрасты покорны.

– Может быть и так. А с Васей вы говорили о квартире?

Она кивнула головой:

– Только что, например. Вы знаете, что бы там мама ни говорила, это их дела, но я любила баб Машу. Мне действительно сегодня очень плохо. А он, представляете, обрадовался. Я даже не поняла сначала его реакции.

– Он что-то сказал?

– Да, цитирую: «Вот здорово».

– Может, он хочет скорее жениться на тебе?

– Квартиру он скорее хочет. Надоело по общагам мотаться. А у нас здание в отвратительном состоянии. И в комнатах если по двое живут – это просто счастливчики. Обычно по четверо. Люди-то все взрослые. А кто женится, там и остаются. Он умный мальчик, понимает.

Я даже рот раскрыла от таких речей.

– А зачем же ты с ним встречаешься? Да еще и замуж собираешься?

– А за кого еще? За Вовку, что ли, Стекольникова?

– Я, конечно, не знаю, кто такой Вовка Стекольников, но, может быть, ты не будешь торопиться? А собственно говоря, почему бы и не за Вовку? Или он тоже в общаге живет? И ему нужна квартира?

– Нет, у него есть, правда, однокомнатная, но своя собственная. У меня вот теперь тоже есть.

– Так какие проблемы?

– Ну, я же была с Васей. А кому я теперь нужна? После этого?

– Наташа, ты – ископаемое. Тебя в музее надо за деньги показывать. Да твой Вася в своей общаге наверняка уже со всеми перетрахался!

– Ему можно, он же мужчина.

Я внимательней присмотрелась к ней: уж не разыгрывает ли она меня? Но по крайней мере внешне она была серьезна.

– Наташа, а кто забил тебе голову всей этой ерундой?

– Вася так говорит.

(А этот мальчик не так прост. Я бы сказала, очень не прост. Этого индивидуума обязательно надо посетить.)

– Наташа, мой тебе совет. Сходи к психологу, почитай литературу и заведи роман с Вовкой Стекольниковым. Могу тебя уверить: твои мысли уйдут без следа. А теперь не могла бы ты проводить меня в квартиру баб Маши?

– Конечно, ключи всегда у меня с собой.

– А больше ни у кого нет ключей?

– Нет.

– А где же третий комплект?

– Баб Маша сказала, что он потерялся уже очень давно.