- Я просила тебя не таскаться сюда, - раздраженно говорю я.

- Может, ты уже отлипнешь от моей жены? – требует Рустам, а я краснею от стыда за его поведение.

- Может, вы не будете мешать ее выздоровлению? – летит от Арсена ответ.

- Что ты сказал? – Рустам на взводе. Я его никогда таким не видела.

- Я сказал то, что хотел сказать, - с нажимом ответил врач. – Айлин нужно ходить, чтобы не было осложнений.

Рустам дышит как бык перед корридой. Арсен не тушуется перед ним, но все же отпускает мои руки и помогает сесть на кровать. Он старается быть дипломатом, но я-то вижу, что его покоробил этот обмен любезностями.

- Айлин, попробуйте походить, держась за кровать, или стену. Дальше будет легче.

- Спасибо, Арсен Ильясович, - как можно более дружелюбно улыбаюсь ему под недовольным взглядом мужа. – Извините.

Врач кивает, после чего выходит из палаты. Я же смотрю на Рустама и хочу треснуть ему по лбу чем-нибудь тяжелым. Например, голландскими розами.

- Ты не ответил на вопрос: что притащился? Я же сказала, что все вопросы через моего адвоката. Ее зовут Екатерина Ковалева. Имей ввиду и предупреди своего юриста, - складываю руки в замок.

- Мне не нравится этот врач.

- А я тебя не спрашивала, - отвечаю равнодушно. – Главное, чтобы мне нравился.

Рустам краснеет как помидор. А я неожиданно ловлю себя на мысли, что мне очень нравится его дразнить и доводить. И почему я раньше этого не делала? Ах да, потому что безумно его любила.

- Ты сейчас серьезно? – муж прожигает меня взглядом.

- Вполне, - не прерываю зрительный контакт.

Наша дуэль на грани. И, кажется, мы уже играем не по правилам.

- Я свяжусь с главврачом и попрошу, чтобы он к тебе больше не подходил.

- Ты этого не сделаешь, иначе опустишься в моих глазах еще ниже. Хотя куда тебе? Ты и так на самом дне, - услышав это, муж стреляет в меня ядовитыми стрелами. - Ты знаешь, что Арсен Ильясович спас мне жизнь? А перед операцией держал меня за руку и говорил, что все будет хорошо, - смотрю на него исподлобья, - Хотя это должен был делать ты. Но напомни мне, где ты был? – театрально развожу руки в сторону. - Ах да, кувыркался с младшенькой в Риксосе. Так что вон пошел отсюда, дорогой муж.

- Что мне еще сделать, чтобы…

- Мне все равно, - поднимаю ладонь, останавливая его пламенную речью – Я тебе уже сказала, что развожусь. Что ты ко мне все ходишь и ходишь? Ходок, твою мать.

Он несколько секунд смотрит на меня и молчит. Потом кладет на мои колени букет роз, который все это время держал в руках.

- Это тебе.

Рустам стремительно выходит из палаты, хлопнув за собой дверью. А я сижу, уставившись в одну точку. Вот так человек перечеркнул 17 лет счастливой семейной жизни. Горько и грустно от этой мысли.

После тихого часа решаю все-таки встать пройтись по палате. Боль терпимая и я даже умудряюсь дойти до окна. Открываю его и вдыхаю полной грудью свежий воздух. Как же хорошо! Последний месяц лета радует хорошей погодой: того адского пекла, что было в июле, уже нет, воздух не тяжелый, а вечерами, как обычно, с гор на Алматы спускается приятная прохлада. Как я устала сидеть в четырех стенах и ждать, когда меня выпустят на волю.

- Айлин, дочка, - слышу знакомый голос и чуть не подпрыгиваю на месте. Оборачиваюсь и вижу свою ене (свекровь).

Дарига как всегда выглядит безупречно: одета дорого и стильно для своего возраста, прическа, маникюр, величественная осанка. В ней всегда чувствовалась порода. Однажды она пошутила, что ее муж боится ходить налево, потому что жена в семье контролирует все деньги. Просто Дарига работала бухгалтером и в 90-е помогала мужу строить бизнес.