– Потому что, – я запнулась, прокручивая сотни вариантов ответов и отметая их за непригодностью, – потому что, – наконец, меня озарило и я твердо закончила, – потому что она думает, что я беременна.

Третий советник вскинулся. Взглянул пристально мне в глаза и спросил:

– Это правда?

– Нет, – качнула я головой. И добавила, изобразив легкую усмешку на губах, – Но она гораздо настойчивее вас. И я так устала от ее бесконечных вопросов, что соврала.

– Устали от бесконечных вопросов? – еще сильнее нахмурился мой свекор. – Вы поддерживаете с ней постоянную связь?

– Не то, чтобы я, – выделила интонацией, – ее поддерживаю. Скорее, моя мать не оставляет меня в покое, забрасывая письмами и требуя следовать ее указаниям.

– А вы? – с показным спокойствием спросил он.

– А я сбежала от ее планов уже очень давно, господин Первый советник. Я хочу пользоваться привилегиями матери короля, а не править. Великая мать слишком далека от реального положения вещей в мире. Она привыкла к порядкам и нормам своего маленького города. Она не понимает, что как только я стану менять привычный уклад в Грилории, так в моем кубке, – кивнула я на кубок, стоявший на столе, – тут же появится смертельный яд. А в мои планы не входит смерть в столь молодом возрасте.

Мои собеседники переглянулись. И герцог Вийрон, фыркнув от смеха, заявил:

– А твоя невестка, и правда, не дура, Питро. Тебе повезло. Возможно, в твоей теории по поводу жены-львицы есть крупица истины.

Третий советник кивнул. В отличие от герцога Вийрона, он не улыбался, а смотрел все так же хмуро.

– Каким образом вы получали письма от Великой матери? – задал он вопрос, который бил не в бровь, а в глаз. – Вся ваша почта проходит через мои руки.

Только в этот раз я была готова. И нисколько не сомневаясь, заявила:

– Люна… Горничная, которую вы приставили ко мне и которая спит с Адреем. – Я улыбнулась совершенно искренне. Наконец-то, у меня появилась возможность избавиться от этой мерзавки. Да, ей достанется за то, что она не совершала, но каждый сам выбирает сторону, которой служить. – Вы же не думали, что эта девка стучит только вам? – я картинно приподняла брови и ахнула, – не может быть! Вы на самом деле так думали?! Ах, господин Первый советник, – покачала я головой, – вы ошиблись. Эта девица давно и верно служит Великой матери…

Третий советник выпроводил меня из кабинета почти сразу после завершения нашего разговора. Уходить я не хотела. После того, как поняла, что меня не опознали, лучше было бы остаться подольше, услышать о планах и намерениях заговорщиков. Но ослушаться прямого приказа я не посмела, сейчас не время для прямой конфронтации, и, поклонившись, вышла в коридор.

В гостиной, на диване, сидел хмурый Адрей. Я поспешила пройти мимо него, чтобы он меня не заметил. Не желала получить еще одну порцию оскорблений и ненависти. Но мне не удалось. Мой муж заметил меня.

– Абрита! – окрикнул он. И было в его голосе что-то такое, что заставило меня остановиться. Наверное, впервые за всю нашу семейную жизнь он назвал меня по имени, и я не услышала в его голоcе привычного презрения. – Подожди! Нам надо поговорить.

Я медленно повернулась. Адрей стоял там же, у диванов, и смотрел на меня… умоляюще?! Это было что-то новенькое. Я даже немного растерялась, думая, что мне показалось. Закрыла глаза, открыла… нет, ничего не изменилось. Во взгляде мужа, устремленном на меня, я по-прежнему видела мольбу.

– О чем? – спросила я хрипло. Прокашлялась. Потому что тело за мгновение до того, как я произнесла эти слова, жарко полыхнуло. Мое подсознание прекрасно помнило, когда я впервые увидела точно такой же взгляд… Пусть тогда Адрей думал, что я несчастная Исса, но сейчас он назвал мое имя… А не ее.